Фильм «Пятеро одной крови» на Netflix: нежные песни наcилия Спайка Ли

«НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН ЗАГОВОРОЙ МАКСИМОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ, ЯВЛЯЮЩИМСЯ ЛИЦОМ, ВХОДЯЩИМ В СОСТАВ ОРГАНА ЛИЦ, УКАЗАННЫХ В Ч. 4 СТ. 9 ФЗ «О КОНТРОЛЕ ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ЛИЦ, НАХОДЯЩИХСЯ ПОД ИНОСТРАННЫМ ВЛИЯНИЕМ», ВКЛЮЧЕННОГО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ»

«Пятеро одной крови» начинаются словно программа «Время» в день 20-летия фильма «Брат 2», только вместо детского хора и стихов Кормильцева тут Марвин Гэй. Гудбай, Америка, здравствуй Inner City — лучше всего, как известно, хроника насилия монтируется под нежные песни: вот бойня в Кентском университете, а вот расстрелы в Джексоновском, вот Анджела Дэвис с пламенной речью, а вот Мухаммед Али. Белые бросают цветных для войны с другими цветными, Тхить Куанг Дык совершает самосожжение на центральной площади Сайгона. Дальше — джунгли и напалм, напалм, напалм. 

Склейка. И вот вместо новостной студии нам открывается современный Сайгон, переименованный в Хошимин, побежденный Макдональдсом. Четверо ветеранов войны, чьи инициалы складываются в изящное POEM (Пол, Отис, Эдди и Мелвин) собираются в роскошном вьетнамском отеле Majestic, чтобы вспомнить былое, собрать рюкзаки и отправить на поиски останков своего боевого лидера Норма (тоже интересный выбор имени), а заодно (или в первую очередь) сундука с золотом, оставленного там полвека назад. Уже на этом этапе у Спайка Ли западает глаз от подмигиваний зрителю: дискотека на фоне постера «Апокалипсиса сегодня», «Полет валькирий», кепка Make Amerika Great Again на самом отмороженном из друзей, шуточки про «Рэмбо». Когда друзья принимают от странных вьетнамцев странный алкоголь, задумываешься о том, что этот режиссер мог бы снять хотя бы одну из серий трилогии Hangover, недаром в компанию напрашивается партнер-обуза (сын Пола), недаром русская википедия наперекор всем продолжает называть новый фильм Спайка Ли «Пятеро корешей» — не худший, надо сказать, вариант.

«Пятерых», впрочем, тоже мог снять совсем другой режиссер. Первая версия сценария под названием «Последний тур» была написана в 2013-м и попала в руки Оливеру Стоуну. Продюсер Ллойд Левин видел здесь авантюрно-патриотический боевик, эдакие «Сокровища Сьерры-Мадре» для миллениалов: золото, алчность, военное братство, Вьетнам — ну понятно. Ветераны, само собой, предполагались белыми. Стоун ходил вокруг да около проекта три года, а потом переключился на интервью с Путиным и от съемок отказался, но не пропадать же добру — ушлый Левин предложил сценарий Спайку Ли просто потому, что тот где-то признался в любви к картине Джона Хьюстона и таким образом перевернул игру на 180 градусов. Ли засучил рукава — вместе с соавтором Кевином Уиллмотом поменял название, превратил героев в афроамериканцев, добавил расовый вопрос и параллели с современностью. Ключевая фраза «Пятерых»: «Мы сражались за права, которых у нас не было». Не было и нет — заключает режиссер, его «Мальчишник во Вьетнаме» — это похмелье всей белой Америки. Любая война глазами темнокожих — это всегда чужая война. 

С новой заявкой Спайк и продюсеры ходили по студиям с 2018-го, встречный интерес проснулся после каннского приза и сценарного «Оскара» за «Черного клановца» — в итоге «Пятеро одной крови» приобрел Netflix и, как обычно, получил больше, чем заказывал. Из любого катаклизма стриминг-гигант извлекает выгоду. Не случились пандемии, фильм показали бы в Каннах, а потом отправили бы в осенний прокат биться с новым «Форсажем». Вместо этого в колоде — козырь черной масти, самая актуальная онлайн-премьера лета, где буквально проговаривается Black Lives Matter. Можно было бы сказать: самое актуальное произведение искусства вообще, если бы не новый альбом Run The Jewels со строчкой: «My voice goes from a shriek to whisper, «I can't breathe» (Мой шепот становится криком: «Я не могу дышать») — тоже ведь не пророчество, но обескураживающее совпадение.

Присутствует в фильме и невольная ирония над правым лозунгом All Lives Matter — за него тут отвечает французский мафиози в исполнении Жана Рено, черному и белому цветам предпочитающий зеленый — цвет доллара, а в итоге получающий красный — цвет крови. 

Любопытно, что в пересказе (практически любом) «Пятеро» предстают чуть ли не самым яростным фильмом Спайка Ли, но на самом деле — это более чем сдержанная работа, не крик, а аргументированный доклад, недаром среди претензий к фильму — убаюкивающий ритм и избыточный хронометраж. Режиссер, словно университетский профессор, читает политпросветительскую лекцию, используя старые слайды для наглядности. В качестве слайдов — уже упомянутые документальные кадры и флешбэки героев, снятые на 16 мм, на которых хочется остановиться отдельно. В них — чуть ли не главная удача фильма — отказ от технологии омоложения или кастинга похожих актеров в эпизодах полувековой давности. В воспоминаниях солдаты видят себя теми же пожилыми людьми, только погибший Норман застыл в юности. Это решение открывает простор для трактовок и интерпретаций, провоцирует интересный разговор о человеческой памяти и посттравматическом синдроме, позволяя поупражняться и в конспирологии. А что если все четверо — призраки вьетнамской кампании? Что если они давно погибли и обречены вести разговоры о расовом равенстве до тех самых пор, пока оно не наступит? Что если вместо ящика с золотом и Норма они должны откопать себя? А что если они умерли от ковида и теперь их души томятся в википедии — как пошутил главред журнала «Сеанс» Василий Степанов.

Сам Спайк Ли объясняет прием банальной экономией: 

«Никто не дал бы мне столько же денег, сколько дали Скорсезе для омоложения Де Ниро, Пачино и Пеши». 

Интересная реплика и отсылка. У Мартина ведь тоже был свой фильм-путешествие по джунглям. Тоже на важнейшую для режиссера тему. Только там герои молчали, а здесь проговаривают непроговоренное. Там было смирение — здесь борьба. Там религия — здесь вера в справедливость. Там — смерть, здесь — lives matter.