Гордость и освобождение: «Дикая жизнь» — измена на фоне пожара истории

Hey Joe, where you goin' with that gun in your hand

Hey Joe, I said where you goin' with that gun in your hand, oh

I'm goin down to shoot my old lady

You know I caught her messin' 'round with another man...

Джими Хендрикс. Hey Joe

1960 год. Образцовая семья Бринсон (работающий отец, мать-домохозяйка, 14-летний сын школьник) переезжает в провинциальную Монтану из соседнего, столь же провинциального, Айдахо. Они живут от зарплаты до зарплаты, а переезжают постоянно — из-за Джерри (Джейк Джилленхол), отца семейства, который гонится за американской мечтой, не вполне представляя, какой она может быть. Джерри работает инструктором по гольфу и изо всех сил пытается быть хорошим парнем. Он — тот, кто «завоевывает друзей и оказывает влияние на людей», демонстрируя нарочитое дружелюбие и постоянно улыбаясь — точно как советовал Дейл Карнеги, который в реальной жизни, как известно, был совершенно невыносим. Это сыграет с Джерри злую шутку: его уволят. Оказывается, от дружелюбия до фамильярности — один шаг. На семейном ужине Джерри рассказывает супруге Джанетт (Кэри Маллиган) все, как есть: просто он был слишком хорош и начальника это раздражало. Через пару дней ему предлагают вернуться на работу, но он яростно отказывается.

По правилам американской драматургии и, что еще важнее, протестантской этики он должен был бы любыми способами найти новую работу, пусть даже не по душе, чтобы доказать себе и окружающим, чего стоят усердие и воля маленького человека. Вместо этого Джерри предается обломовщине: не ходит на собеседования и лежит на диване, попивая пиво. Затянувшая рефлексия не вызывает сочувствия у остальных членов семьи: в конце концов, надо как-то платить за аренду. Все остановилось в доме Облонских: было слышно только, как трещит по швам патриархальная матрица 1950-х. Устав ждать, Джанетт устраивается работать инструктором по плаванию, а их сын Джо (Эд Оксенбульд) — помощником фотографа. Джерри продолжает проживать обломовский паттерн, решаясь на эксцентричный и бессмысленный поступок: отправиться тушить лесные пожары за символическую оплату — один доллар в час.

Сценарий к «Дикой жизни» режиссер-дебютант Пол Дано написал совместно с Зои Казан. В основу легла одноименная книга Ричарда Форда — американского писателя, пулитцеровского лауреата, герои которого — «лишние люди», зажатые в тисках двух сменяющих друг друга эпох: умирающего в муках модерна и просыпающейся революции, пик которой символически зафиксирует 1968 год. Джерри уже не битник, еще не хиппи, ему отчаянно чего-то хочется, но сформулировать это слишком сложно — хотя бы потому, что время еще не пришло. Поехать тушить пожары — довольно примитивная попытка заглушить в себе рефлексию, к тому же инфантильная. Но идей лучше у него нет.

Настоящий пожар, пока Джерри в отъезде, происходит дома. Джанетт закручивает безыскусный роман с одним из своих учеников — состоятельным бизнесменом по имени Уоррен Миллер, который значительно старше ее. Она и не думает скрывать интрижку от сына, более того, в стремлении указать ему на новообретенный статус Миллера («он теперь здесь главный мужчина») есть что-то эксгибиционистское: когда Джерри уехал, она в какой-то степени стала относиться к Джо как к суррогатному мужу, и теперь, с появлением богатого любовника, все это превратилось в перверсивный квазиромантический треугольник.

Через несколько лет, в 1967-м, Джим Моррисон так споет об

эдипальнойБессознательное влечение к родителю противоположного пола, то же, что эдипов комплекс — прим. ред. травме:

Father, yes son, I want to kill you

Mother, I want to f*** you

После чего Моррисона и группу The Doors выгонят из клуба Whisky-a-Go-Go, где они постоянно выступают, потому что даже в 1967 году никто еще не готов об этом слышать.

Джо практически не задает матери вопросов и вообще наблюдает за разрушением семьи молча: можно только догадываться, какие муки он при этом переживает. Ад, как известно, — это Другие, в данном случае отец и мать, находящиеся в бесконечной погоне за иллюзиями и пытающиеся невнятно объясниться с сыном. При таком раскладе у него самого права на эксперименты не остается. Его, белого американского подростка Джо, вообще, по сути, не остается. Это тотальная нелюбовь, выходом из которой может быть только катастрофа. И катастрофа, к счастью, происходит. Джерри возвращается, узнает об измене жены, давит на сына, чтобы тот рассказал ему все подробности («Как, прямо здесь, у нас в доме?!»). Он не придумывает ничего лучше, как поджечь крыльцо дома, где живет Миллер. Впрочем, тот даже не будет подавать на него в полицию — он ведь и так победил.

В «Дикой жизни» есть что-то от толстовской манеры повествования: при кажущейся простоте сюжета все герои претерпевают сложную трансгрессию. Операторская работа Диего Гарсии (снимал «Наше время» Карлоса Рейгадаса) в сочетании с сильной актерской игрой (отдельно стоит выделить Кэри Маллиган) создает плотный визуальный нарратив едва ли не более насыщенный, чем диалоги. Это не типичное «медленное кино», но дьявол здесь, безусловно, в оптических деталях. Например, в сцене, где Джо и Джанетт на машине вплотную подъезжают к горящему лесу, чтобы хотя бы через визуальное потрясение попытаться понять поступок отца — ведь все другие способы исчерпаны. Несколько секунд крупного плана Кэри Маллиган, когда она произносит всего одну реплику — «Нам нужно увидеть своими глазами, что для него так важно», — такая же лаконичная говорящая деталь, как ахматовское «я на правую руку надела перчатку с левой руки». Она не увидела там, в огне, ничего такого, что стоило бы семьи или риска, которому он подвергает свою жизнь, и это в какой-то степени развязывает ей руки.

Сложно удержаться от ретроактивногоДействующий в обратную сторону — прим. ред. детерминизмаУчение о закономерной связи явлений материального и духовного мира — прим. ред.: мы-то знаем, что в 1960-е сгорит не только лес, а все старое общество с его потрохами. Что при этом произойдет с Бринсонами? Может быть, место лесных пожаров займет Вьетнам, а место скучных богатых любовников — «свободная любовь»? Продолжит ли Джо трудиться фотографом, когда нагрянет ЛСД-революция или отправится во «внутреннее путешествие»? Ясно одно: какие бы перемены ни произошли, они будут с нетерпением их ждать.