Сага о викинге: «Драйв» — икона брутального каскадера

Любимый план Николаса Виндинга Рефна — мужской профиль на фоне облачного неба; любимый герой — мужчина, каким он хочет, но никогда не сможет быть. Рефн — певец идеальной маскулинности, которой нет места в современном мире смещенных полюсов и расплывчатых границ. Маскулинности во всех проявлениях — от тихой зацикленности на неосуществимой идее до физической агрессии, безудержной и бессмысленной. То и другое не знает пределов, то и другое глупо, ужасно и прекрасно одновременно.

Главной из собственных лент он считает «Вальгаллу: Сагу о викинге» (2009) — там и стоит искать лучшую иллюстрацию к сказанному. Минут за 25 до финала — череда тихих кадров: направлявшиеся в Святую Землю, а вместо того приплывшие то ли в рай, то ли в ад, то ли в дикую Америку норманны сходят с ума от ужаса перед отнявшим надежду на Царство Небесное неизвестным. Мужчина по пояс в воде, растерянно поднявший над головой меч крестообразной рукоятью вверх; мужчина, упрямо складывающий из скользких камней языческую ритуальную пирамидку; мужчина, топящий в луже лучшего друга и бессильно разглядывающий тяжелые окровавленные кулаки. Воины вне пространства подвига, в страхе и грязи, где воевать, кроме самих себя, не с кем, — конечно, после того, как отрубил головы, свернул шеи и выпустил кишки всему живому вокруг.

Смерть в универсуме Рефна либо прекрасна, либо чудовищна, чаще всего — и то, и другое. Свежий, удостоенный приза за режиссуру в Канне «Драйв» и в этом, среди прочих, смысле — вершина творчества автора: в ассортименте имеются враг, выкинутый вместе с автомобилем с обрыва в бушуюшую волну, заколотый столовыми приборами подчиненный, вены, красиво перерезанные старому другу из чистого милосердия. Упрек в смаковании кровавых деталей бессмыслен: гибель у наследника авторов «Старшей Эдды» — поэма. Насильственная смерть — кульминация мужской биографии.

Неутомимый визионер, даром что дальтоник, Рефн любуется живым как исчезающей и тем более яркой натурой. В его вселенной все конечно, и само прекрасно это осознает: чем четче отрефлексирован финал, тем интенсивнее предваряющие его полтора-два часа действия. Тестостероновые сказки Рефна никогда не кончаются хэппи эндом — настоящая мужественность несовместима с жизнью. Автор вообще по-викториански очарован всем, что уходит навсегда: в гипертрофированно английском «Бронсоне» (2008), по его собственноиму признанию, показана оголтело адреналиновая «Британия, которой больше нет», в «Вальгалле...» — умирающая языческая культура, во втором «Пушере»Локализация трилогии Pusher несколько раз менялась, в том числе и повторно: «Пушер», «Бандюганы», «Дилер» — прим. ред. — теряющий идентичность член коллективистской криминальной группировки и так далее.

Тающее на глазах, утекающее сквозь пальцы обретает известный ореол безупречности — и в героях Рефна нет места несовершенствам: в смысле воспевания беспримесной маскулинности он, не признающий неидеальности духа, сродни азбучной шовинистке Лени Рифеншталь, не признававшей неидеальных тел. Тем забавней выглядит его конфронтация с Ларсом фон Триером в рамках последнего Каннского фестиваля, где оба участвовали в конкурсе. После того как Триер на пресс-конференции позволил себе неосторожные шутки, Рефн громко осудил старшего коллегу. Между тем, если сравнивать соотечественников, в творчестве младшего градус нетерпимости куда выше — он, в отличие от фон Триера, идеалист неразочаровавшийся, а идеалистическими устремлениями, как известно, вымощена дорога в ксенофобский ад. Тут уж Рефн напоминает не менее категоричного отечественного гения Алексея Балабанова — и дело не только в умело снятом насилии и таланте монтировать под музыку. Трилогию «Пушер» многие называли скандинавским «Братом» — а Данила Багров, как мы помним, цельностью напоминал талантливо высеченный гранитный памятник. Таковы практически все герои Рефна — от задумчивых бандитов из «Пушеров» до сосредоточенного каскадера из «Драйва»: определившиеся с нравственными ориентирами, скорые на справедливую расправу, деловитые и по разным причинам немногословные — кому-то мешает говорить излишняя физическая активность («Бронсон»), кто-то страдает от недосыпа («Драйв»), у кого-то попросту отрезан язык («Вальгалла: Сага о викинге»). В каждой из стран, где Рефн успел поработать — Дания, Англия, Штаты, — у него имеется типажная муза, нордический самурай, альтер эго с чеканным профилем: Мадс Миккельсен, Том Харди, Райан Гослинг. Пухлый нескладный идеалист, Николас воюет с решительно не устраивающей его реальностью — такие мальчики, вечные подростки с полным набором иллюзий и кодексом ассасина в голове, куда опасней любого циника и мизантропа: недаром на родине Рефна называют «диким дитятей».

Все фильмы этот эгоцентрик снимает о себе — и, вне сомнения, если задаться такой целью, можно наблюдать некую эволюцию центрального образа. Драчливый герой основанного на реальных событиях «Бронсона», его первой заграничной работы, — мелкий глуповатый мошенник, попавший за решетку по глупости, но нонконформистским до идиотизма поведением накрутивший себе статус главного преступника Великобритании. Зависимое от адреналина чудище, которое не унять даже электрошокером, романтик с интеллектом диплодока, который дерется просто потому, что ему необходимо драться, даже если он в наручниках, а вокруг отряд охранников с дубинками, — беспощадный автопортрет бунтаря без причины, который в современной обстановке смотрится даже не странно, но жалко. Бронсон не живет, а дает вечное шоу — прежде всего самому себе: именно поэтому условно реалистическое повествование Рефн разбивает галлюциногенными вставными номерами, в которых главный герой отплясывает на сцене в клоунском гриме перед залом без зрителей.

Герой «Вальгаллы» Одноглазый так же неутомимо агрессивен, и его субъективная история тоже похожа на наркотрип. Но если «Бронсон» — отчаянно-веселые пляски под стимуляторами, то «Сага о викинге» — долгое путешествие в глубины собственного подсознания под жесткой кислотой. Ярость Одноглазого ведет его в экзистенциальный тупик, который в итоге оказывается тупиком буквальным — берег моря и отряд индейцев, прижавший его к обрыву.

В «Драйве» метод Рефна достигает пугающей эффективности — не зря это первый его фильм, отобранный в каннский конкурс и, того пуще, получивший там приз за режиссуру, который, в отличие от награды за роль или какого-нибудь спецприза за операторскую работу, трудно назвать утешительным для постановщика. Жюри во главе с Робертом Де Ниро знало, что делало, — Рефн, все это время не случайно стремившийся на работу в Америку, наконец приблизился к своему профессиональному идеалу — Мартину Скорсезе, одновременно мощному автору и мастеру большого жанра. Махнув рукой на условности, связанные с правдоподобием сценарных поворотов или рефлексией по поводу кармы склонного к насилию героя, Рефн пишет чистую икону — историю каскадера, днем промышляющего на Голливудских холмах, а ночью подвозящего грабителей к банкам, условна насквозь и настолько же здорово скроена. Когда героя спрашивают, чем он зарабатывает на жизнь, тот, взяв легкую паузу, отвечает: «Вожу машину». Какая разница, хороши или плохи дела, которые он творит, — главное, он гениальный гонщик.

Одна из ключевых сцен в фильме, пожалуй, открывает его: проехав полгорода по встречной полосе, виртуозно оторвавшись от стада полицейских машин и пары вертолетов, главный герой, все же не уберегший криминальных пассажиров, останавливается в людном месте и спешно покидает машину — такой у него договор с клиентами: если что, он ни при чем. Подняв воротник куртки, он идет наперерез толпе — навстречу ему движется какая-то профсоюзная демонстрация. Они скандируют лозунги, хлопают в ладоши — но кажется, будто аплодируют ему, пришедшему первым в финале несбыточной «Формулы-1». Такова единственная награда виртуоза — нечаянные аплодисменты, адресованные, собственно, и не ему. Снова Рефн говорит о себе?

Впереди у условного викинга — еще два голливудских проекта. Приплыв в Америку, будто герои «Вальгаллы...», он не понимает — ад это, рай или просто местность, населенная дикарями с томагавками, что принесут его в жертву массовому зрителю.

Что-то, впрочем, подсказывает, что викинги не сдаются просто так.

Текст впервые опубликован в июньском номере «Искусства кино» за 2011 год под заголовком «Сага о викинге».