Русский человек на рандеву: Sheena667 Григория Добрыгина

В комнате с фотообоями, винтажным спиральным обогревателем и автомобильным диском под потолком вместо абажура — регулярно любит под одеялом жену Олю (Юлия Пересильд) тихий автомеханик Вадим (Владимир Свирский). Днем пара укрепляет семейное благополучие, просвечивая новую серию лотерейных билетов в поиске выигрышных. «Так поступают все», — утверждает Оля, работник почты, и нет ни малейшей причины не верить этой необоримо благоразумной женщине с прямым ясным взглядом и убедительным голосом. Она использует служебное положение, уж какое бог послал, в личных интересах так же, как и другие скромные обитатели этого провинциального, но никак не потерянного для лучшей жизни русского мира, говорящего на ломком языке кинодраматурга Александра Родионова.

Оле и Вадиму осталось немного скопить, и они поедут в Европу покупать подержанный эвакуатор для автосервиса. Бизнес понятный, не завиральный: кругом если не дураки, то дороги родимой Тверской области. Персонажи даже второго и третьего плана обладают в фильме четкой системой приоритетов и своего не упустят. Коллега, у которого уже есть эвакуатор, периодически доставляет Вадиму в гараж убитые «лады» из кювета ближайшей «дороги смерти». Приятель Вадима, работник местной администрации, использует его персональный компьютер для сеансов виртуального секса, чтобы не палиться дома и на службе, и держит эту страсть под контролем. Знакомая Оли твердой рукой правит туристическим бизнесом.

В общем, дурак тут один, зато какой. В живой природе давно не встречающийся — настоящий архетипический иван-дурак из русского фольклора. Здесь он окажется во хмелю «вебдваноля», весь во власти мечты о заморской жар-птице. Вадим поймает ее перо, последовав за неразлогинившимся приятелем на онлайн-сервис эротических услуг.

Райская пташка из Джорджии (Джордан Роуз Фрай) в одном бикини обитает на экране монитора в томительном стриминговом потоке под ником Sheena667. Движения ее бедер, коленки, улыбка и темные кудри соблазняют и манят автомеханика в приватный чат. Захваченный в плен красотой по-американски, Вадим не желает думать о том, что его могут развести и употребить, что Шина, королева виртуальных джунглей, зарабатывает в сети как умеет, обслуживая и используя мастурбирующих клиентов. Герой влюблен, и свидания в сети заставляют его действовать решительно: выучить английский язык для нежностей, найти заначку для трансатлантического перелета, добиться американской визы, забыть жену и их стабильное общее будущее с эвакуатором. Его мечтательная страсть комически контрастирует с заедающей средой в лице друзей и родственников, которые более-менее успешно подавили в себе «иванов-дураков» — ради благополучия или хотя бы его видимости.

Социокультурные и экономические обстоятельства изменили неповоротливого русского человека. Даже Чернышевский, наверное, не стал бы пенять герою-любовнику Добрыгина и Свирского относительно личного и прочего счастья, как пенял мямлям ТургеневаСтатья Чернышевского посвящена персонажам повести Тургенева «Ася» в статье «Русский человек на rendez-vous»:

«Невозвратен счастливый миг. Не пропустить благоприятную минуту — вот высочайшее условие житейского благоразумия. Счастливые обстоятельства бывают для каждого из нас, но не каждый умеет ими пользоваться»

Долго запрягающий и мгновенно вспыхивающий русский человек Вадим не боится компрометации и хватает за косу «женщину-счастье». Будто бы нажитый опыт прагматизма постсоветской системы, рутины выживания в неприспособленном для жизни месте и долгостроя планов обустройства нужны лишь для того, чтобы сбросить их горб. Герой лихо рвет с благопристойной умеренностью и срывается в риск, в ночную лихорадку в чате. Его поведение мать (Надежда Маркина) квалифицирует как безумие: «Выбирай, к батюшке или в психушку». Привычный положительный герой долгое время выглядел как мужчина за работой, остепенившийся муж, занятый делом. Но камера оператора Михаила Кричмана, танцующая на тарзанке в снегу, замечает счастье в легкомыслии и эфемерности. Этим острым опасным счастьем накрыта вся вторая половина фильма, где мы расстаемся с четкой картинкой домашних интерьеров и дизайнерски-синими стенами ради мерцания монитора, любительского видео, помех и низкого разрешения.

При всей дробности устройства этот дебют впечатляет своей цельностью. Кричман, постоянный соавтор Андрея Звягинцева, снимает всю эту нежность к дури и наглядно показывает, как Григорий Добрыгин вольтовой дугой соединяет два далеких берега — прошлое и будущее, архетип и технологию, миф и грезу, опасный американский нуар и полеты во сне и наяву. Ветхие и современные абстракции ловко электризуются негаданным сильным чувством. Камера Кричмана сообщает миру на экране элегическую легкость. Невесомости добивается деление экранной жизни на недлинные главки-пьесы, в каждой из которых происходит незаметный драматургический твист, сопровождаемый барочной музыкой в исполнении великого аутентиста Уильяма Кристи. Впрочем, от поэтической и прочей экспрессии картину удачно удерживает суховатая манера автора, нашедшего оптимальную дистанцию.

Чудесная театральная артистка Юлия Пересильд играет необычное для ее образа заземляющее начало и оказывается основой всей этой истории. А в нежнейшем Владимире Свирском из Мастерской Петра Фоменко ни за что не опознаешь телесного Ноздрева из спектакля по «Мертвым душам» и другим произведениям Гоголя. Актер, сыгравший Сущеню в фильме Сергея Лозницы «В тумане», двигается в сторону блаженных и упертых, но затем в нем вдруг нелепо и бредово раскрывается та часть человека, что не от мира сего.

Внезапное пробуждение нежной души в рутинном человеке и ничтожность повода для данного пробуждения — это добротная драматургическая конструкция не только для легкого жанра лирической комедии, но и для довольно реалистичного описания выгоревшего современника, который вроде бы уже и отвык жить только настоящим, только сегодняшним днем, вроде и пытается проявлять некую дальновидность, но срывается в синий пламень монитора и едет в желанное неизвестное.