Тоннельное зрение: зачем Гаспар Ноэ перемонтировал «Необратимость»

Кроме смены обратного порядка рассказа на хронологический, у новой версии «Необратимости» есть только одно заметное отличие от оригинала. Фильм 2002 года двигался от жестокого убийства в клубе «Ректум» к идиллической сцене на лужайке, в которой героиня Моники Беллуччи еще не знает о своей судьбе; после этого на мигающем экране появлялись слова «Время разрушает все». По идее, в «Полной инверсии» с этого титра фильм должен был бы начинаться, но вот его-то в перемонтированной картине нет.

Гаспар Ноэ — режиссер таких вот простых истин. Как многие французские авторы, начиная с маркиза де Сада, он моралист — не в том смысле, что читает нотации, а в том, что его главный интерес — это поведение человека, причем в экстремальных условиях и проявлениях. Нотации, впрочем, тоже бывают — а в оригинальной «Необратимости» их нет или почти нет, что, возможно, и делает эту работу сильнейшим фильмом Ноэ. В «Любви», например, зрителя долго бьют по голове, чтобы в конце объяснить: надо быть внимательней к тем, кто рядом, и не терять того, кого любишь. В «Необратимости» же по голове бьют сильнее, но только в первой половине, а вторую половину мы смотрим с учетом этого неприятного опыта — и разворот логики рассказа меняет многое. Обратный порядок повествования разрушает в нашем восприятии причинно-следственные связи. Сюжетная интрига удалена из фильма, и становится как будто неважно, как поступают персонажи: последствия их поступков для зрителя уже наступили.

События, таким образом, приобретают свойство злого рока, будто бы судьба героев определена заранее. Этому находится подтверждение в предпоследней сцене «Необратимости» (она же вторая сцена «Полной инверсии»): Алекс, героиня Беллуччи, рассказывает Маркусу (Венсан Кассель), что ей снился красный тоннель. Этот сон вещий, ведь, как все помнят, сцена изнасилования происходит в подземном переходе с красными лампами. В «Необратимости» вообще много таких пространств — герои едут на вечеринку на метро; на самой вечеринке, а также в клубе «Ректум» камера блуждает вслед за персонажами по коридорам. Ноэ и в других своих фильмах избегает открытых пространств, предпочитая им клаустрофобные интерьеры. Но именно в «Необратимости» тоннель кажется метафорой всего происходящего: персонажи не могут свернуть в сторону, они движутся по сюжету в одном строго определенном направлении, которое приведет к трагедии.

Добавим к вышесказанному то, что Ноэ предпочитает показывать события в их реальной длительности при помощи сверхдолгих монтажных кадров: «Необратимость» полностью состоит из план-эпизодов, в которых камера по несколько минут следует за героями. По известной мысли Андре Базена, этот прием сообщает кино ощущение реализма, достоверности. Но кроме того, подробный и полный показ событий работает на то же фаталистическое ощущение: кажется, будто история Алекс, Маркуса и их друга Пьера не могла развиваться иначе.

Прямой хронологический порядок «Полной инверсии» уничтожает эту ключевую находку Ноэ. Теперь время фильма находится под контролем героев, рок исчезает, а персонажи уже не кажутся беспомощными. Теперь каждое событие действительно обусловлено предшествующими, и оказывается, например, что доля ответственности Маркуса в произошедшем выше, чем могло показаться. Алекс уходит с вечеринки из-за его инфантильного поведения, он ее не провожает; Маркус не только в шоке, но еще и на кокаиновом кураже, и поэтому утягивает Пьера мстить насильнику. По злой иронии именно персонаж Касселя остается почти невредимым с точки зрения закона и физически, если не считать сломанной руки. По еще более злой иронии только для насильника события фильма заканчиваются благополучно — что в новой версии показано отчетливо (Пьер убивает не того человека, но в оригинале это легко не заметить, ведь в сцене убийства мы еще не знаем, кого ищут они с Маркусом).

Так история о фатуме и предопределенности оборачивается рассказом о том, что человек внезапно смертен. «Полная инверсия» показывает, что от рая до ада нас отделяет только несчастливая цепь случайностей и наших собственных слабостей. Такой подход лишает высказывание Ноэ значительности: теперь перед нами — экстремальный, шокирующий — но просто случай. «Необратимость» — трагедия, «Полная инверсия» — что-то вроде хоррора, где представитель хтонических сил погружает героев в кошмар. Но из этого не следует ничего, кроме самого ужаса, так что новая версия работает по законам жанрового кино, где весь смысл — в психологическом и физиологическом аттракционе наблюдения за событиями. «Необратимость» заканчивается катарсисом, «Полная инверсия» — ощущением поражения. После титров нового монтажа появляется обновленный слоган — «Время проявляет все»; но кажется, что нам проявили и объяснили то, что не нуждалось в объяснениях.