Это убожество зовется супергерой: сериал «Хранители» от HBO сдирает маску со сверхчеловека

Алан Мур и конец света (предыстория)

1938-й — предпоследний год Великой депрессии и момент рождения супергероики, какой мы ее более-менее знаем уже 80 лет (вышел первый комикс про Супермена). В альтернативной вселенной «Хранителей» появление сверхлюдей стало не только феноменом поп-культуры, но и проникло в реальную жизнь: сначала на улицах начинает орудовать Правосудие в капюшоне, затем с уличным криминалом начинают бороться и другие люди в странных костюмах (Роршах, Комедиант, Ночная сова).

В 1960-е энтузиазм вигилантов начинает сходить на нет, но неожиданно их ряды укрепляются настоящими уникумами. Адриан Вейдт, вдохновленный сказаниями об Александре Македонском, становится самым влиятельным предпринимателем в мире и не менее могучим супергероем по кличке Озимандия. Сын часовщика Джонатан Остерман, изучавший ядерную физику и случайно попавший в испытательную камеру во время эксперимента, после расщепления на атомы превращается в первого настоящего сверхчеловека — синекожего Доктора Манхэттена. Время для него едино и симультанно, вся материя подвластна его воле. Он помогает США победить во Вьетнаме, невольно отменяя отставку Никсона, а также служит причиной, почему СССР не наносит по Америке ядерный удар.

В 1985 году бывшие супергерои из первого набора начинают умирать при таинственных обстоятельствах, а в финале этой детективной линии на Нью-Йорк падает исполинский инопланетный осьминог, уничтожив несколько миллионов человек. Его создал Озимандия, чтобы припугнуть мировых лидеров, — и те забывают о войнах на несколько десятилетий (попутно Вейдт неплохо зарабатывает на паранойе и милитаристских настроениях). Хорошему злому гению пытаются помешать Роршах и Доктор Манхэттен: от первого остается лишь дневник, где записан весь ход расследования; второй улетает на Марс, чтобы предаваться одиночеству: план Озимандии чудовищен, но столь же ужасно логичен — агенту вечности Остерману трудно спорить с тем, что страх может победить войну.

Что происходит в сериале

Городок Талса, Оклахома. В начале XX века ку-клукс-клан устроил здесь настоящую бойню, прикончив множество афроамериканцев. Почти век спустя место притянуло еще одну трагедию: сторонники белого превосходства «Седьмая кавалерия», прочитавшие тот самый дневник Роршаха и носящие маски, как у него, перебила всех полицейских — кроме шефа Кроуфорда (Дон Джонсон) и агента Анджелы Абар (Реджина Кинг). Теперь все полицейские ходят в жутковатых желтых масках, а новейшие супергерои — в кастомизированных, например красной, зеркальной или черной, как детектив Абар, которая работает под псевдонимом Сестра ночь (в честь популярного в 80-е блэксплотейшна). Доктор Манхэттен давно перебрался с Марса на Юпитер (по другой версии — превратился в простого смертного и обитает чуть ли не в Талсе), Озимандия (Джереми Айронс) считается умершим. Президент — актер Роберт Редфорд, основатель фестиваля Sundance; его власть тянется уже 30 лет.

Над миром тем временем нависла новая угроза: подавленная в 2016-м «Седьмая кавалерия» активизировалась и задумала что-то нехорошее, шеф полиции Кроуфорд найден повешенным, госпожа Чьеу (Хонг Чау), владелица Trieu Industries, выкупившей компанию Вейдта, строит посреди поля исполинские часы. Часики судного дня тикают.

Кто это придумал: Дэймон Линделоф

Прежде чем говорить, что из этого вышло, стоит обратиться к фигуре шоураннера. Сценарист Дэймон Линделоф — мастер завиральных концепций, один из самых обсуждаемых сериальных (и не только) авторов XXI века. Обратил он на себя внимание шоу «Остаться в живых» (2004–2010), который Линделоф придумал на пару с Джей Джей Абрамсом, а делал в соавторстве с более опытным коллегой Карлтоном Кьюзом.

Уже там сценарист презентовал ключевые приемы: густая загадочность, экзистенциальное и религиозное измерение, многофигурность, любовь к флешбэкам и флешфорвардам, а также, разумеется, неожиданным сюжетным поворотам. «Остаться в живых» также продемонстрировал интерес Линделофа к большим и смелым идеям: в какой-то момент концентрация твистов и пространный финал начали раздражать зрителей, хотя и сыскали немало поклонников.

Следом сценарист поработал над несколькими крупными фильмами — экранизацией ревизионистского комикса «Ковбои против пришельцев» (2011), «Прометеем» (2012) Ридли Скотта, который начинает выписывать предысторию «Чужого» (1979), сиквелом успешного перезапуска «Звездного пути» с подзаголовком «Возмездие» (2013) и «Войной миров Z» (2013) — эпичным полотном о зомби-апокалипсисе.
Затем случился сериал «Оставленные» (2014–2017) по роману Тома Перротты, где по всей планете неожиданно испарилось 2% населения — и люди впали в экзистенциальный ступор: кто-то ударился в религию, кто-то вступил в секту, кто-то перестал верить во что-либо, а кто-то пытался жить дальше. С каждым сезоном шоу набирало обороты и поддержку критиков — и к третьему сезону превратилось в одно из самых высокооцененных шоу современного телевидения.

С таким багажом Линделоф подошел к «Хранителям», где постарался продолжить историю Алана Мура, осмыслив ее с учетом современных реалий, а также новых комиксов во вселенной Watchmen. В сериале можно увидеть намеки на линейку Before Watchmen, написанную разными авторами о персонажах классического комикса, а также отсылки к «Часам судного дня», где вселенная «Хранителей» смешалась с супергеройским миром DC.

Град обреченный: география в сериалах Линделофа

Первое, что бросается в глаза в «Хранителях» HBO (помимо разнообразных масок), так это локальность апокалипсиса. Все беды мира рушатся на Талсу, словно высмеивая привычку супергероики концентрироваться исключительно на Америке. Чего мелочиться: если всех злодеев и инопланетных захватчиков интересует только одна страна, может, борьба добра со злом обойдется и одним заштатным городком?

Для Линделофа, однако, привязанность к одной локации — характерная черта. Все загадки мироздания в «Остаться в живых» сосредоточились на острове в Океании. Галерея мировой скорби в «Оставленных» сначала выписана на примере городка Мейплтон, Нью-Йорк, затем действие переносилось в удачливый заповедник Жарден, где не пропал никто, а потом и вовсе переносилось в Австралию и натуральное чистилище.

Вероятно, Линделоф понимает, что для подлинного масштаба не нужно заявлять панораму: достаточно емко описать спектр реакций на глобальное событие, чтобы чувства дюжины персонажей описали смятение всего человечества.

Маска, мы тебя знаем: кто и зачем скрывает лицо (возможны спойлеры)

Поначалу «Хранители» напоминают натуральный карнавал: ку-клукс-клановцы в белых колпаках, полицейские в желтых масках, детектив-коммунист Красный страх — в красной же балаклаве, специалист по допросам Зеркало (Тим Блейк Нельсон) — в сплошной маске из фольги, лицо еще одного сотрудника полиции скрывает плюшевая голова панды (возможно, это отсылка к комиксу «Академия Амбрелла»), «Седьмая кавалерия» — с белыми мешками на голове, по которым расползается клякса теста Роршаха.

На первых порах у многих зрителей складывалось впечатление, что вся новация Линделофа — это превратить сагу Мура о ядерном страхе и человеческой природе супергероев в отповедь расизму. Однако все, разумеется, оказалось сложнее.

Карты вскрываются в последней серии, но и до этого хватает сюрпризов. Правосудие в капюшоне оказывается афроамериканцем, которому маска и белый грим нужны, чтобы получить героическое признание. Зеркало не просто отгораживается от всего мира маской, в которой виден исключительно собеседник, но и переживает таким образом травму 1985 года: во время падения исполинского кальмара он находился в зеркальном лабиринте. Наконец, прятать лицо — традиция не только народных мстителей, но и преступников: об этом напоминает и история с ку-клукс-кланом, и анонимное противостояние полиции и «Седьмой кавалерии». Так благие ли намерения скрывает маска?

У кого правда — тот и сильней: что Линделоф пытался сказать (возможны спойлеры)

Ключевой тезис «Хранителей» HBO в том, что спрятанное лицо — синоним страха. А страх, даже если он становится мотором благих намерений, рано или поздно приведет к трагедии.

Маска создает альтернативную личность — как в медийном, так и в психологическом смысле: не случайно большинство супергероев используют костюмы для того, чтобы отречься от человеческого — слабости, страхов, открытости к осуждению. Им приходится скрывать, кто они на самом деле, подавлять чувства, отрекаться от собственной идентичности, чтобы представить миру идеал — человека с суперсилами, но без свойств.

Эта двойственность активно используется в супергероике, но особенно заостряется в ревизионистских сюжетах о сверхчеловеке. У Мура в «Хранителях» многие персонажи в масках скрывали психологические проблемы, национальное происхождение и сексуальную ориентацию (в частности, несколько героев ушло в отставку из-за подозрений в гомосексуальности).

Проще говоря, игра в двуличие делает добро/закон не таким уж универсальным и однозначным, создает прецедент для одобряемого обмана. И ощущение, что ты можешь многое, если притворишься кем-то другим, порой приводит к потере эмпатии, потому многие переосмысления супергеройской фигуры делают акцент на культе насилия и вседозволенности. Недавний сериал «Пацаны» — слабый отжим тех же «Хранителей» Мура — рассматривал сверхлюдей как синоним развращающей медийности, которая поощряет лицемерие и становится частью большого бизнеса (этим в 1980-е пользовался Озимандия, наживавшийся на игрушках солдат и супергероев).

Финал «Хранителей» Линделофа примечателен тем, что он срывает маски, предлагает отказаться от анонимности и взглянуть правде в глаза: американская (и человеческая) история кишит монстрами, которые под более или менее благородными предлогами истребляли людей. Миру не нужен очередной спасительный аноним или исполняющий обязанности бога, который расскажет человечеству, куда идти. Людям пора научиться говорить от своего лица — и уметь всматриваться в лица окружающих, принимая их такими, какие они есть, а не уповать на хитрость, анонимность и открывающуюся с ними силу.

1985. Послесловие. Что из всего этого получилось

В предисловии к комиксу «1985» Марка Миллара («Пипец», Kingsman) Дэймон Линделоф вспоминал, что 1985 год для него очень важен: тогда он впервые увидел «Назад в будущее» и смог посмотреть культовый сериал «Сумеречная зона». Тогда же из семьи ушел его отец, прихватив коллекцию из 40 коробок с комиксами.

Комикс как медиум по-настоящему важен для Линделофа: в 2006-м он даже написал для Marvel «Росомаху против Халка» — симпатичную безделушку, где сталкиваются два могучих существа, а история их противостояния нашпигована психологическими флешбэками. И в «Хранителях» его любовь к комиксам читается едва ли не в каждом кадре, где он использует характерную композицию или отсылает к оригиналу и его продолжениям (например, обыгрывает сюжет из Before the Watchmen, где Правосудие в капюшоне и Капитан Метрополис оказались любовниками).

Но главное — кажется, он все же понимает ДНК муровского шедевра, вычленяя из него не столько героев и сюжетные линии, сколько смысловые узлы. Это в меньшей степени косплей с назойливыми напоминаниями о том, как авторы уважают великого и ужасного Мура (который все равно их заочно проклял), в большей — попытка вновь разобраться, где пролегает грань между человеческим и слишком человеческим — и насколько эта лакуна наполнена страхом. Линделоф переосмысляет изобретательно и остроумно, обманывая ожидания и сохраняя компактность опять же комиксов: девять эпизодов без смысла продолжать — жест в традиции не телевидения, но больших авторов графических романов (в «Хранителях» — 12 выпусков, что тоже кратно трем).

В конце Линделоф не только оставляет обманчивый крючок к продолжению: устоит ли ступня на водной глади, или все же нет; это вопрос веры, которому Линделоф посвятил «Оставленных» и отчасти «Остаться в живых» (для набожной Америки, вероятно, нет темы важнее). Он еще и издевательски — очень графично — намекает, что это уж точно конец: уцелевшие буквы на вывеске кинотеатра Dreamland складываются в аббревиатуру Dr M (то есть Манхэттен), а погасшие резюмируют: END.

Как пел Джим Моррисон:

This is the end

My only friend, the endЭто конец / Мой единственный друг… — прим. автора.