Моя изнуренная синефилия: «Зеровилль» Джеймса Франко — за и против

За

Джеймс Франко кажется бессовестным и несносным человеком, отчасти он даже стал уже мемом. Во-первых, он снимает фильмы, которые почти никто не смотрит, а если кто и смотрит, то ставит им низкий бал. Во-вторых, он успевает миллион вещей — в том числе постебаться над Иваном Ургантом на Первом канале. В-третьих, лучше всего его фирменный почерк описывается словом «логорея»: Франко всегда много, как режиссер и продюсер он несет черт знает что, а мог бы быть суперзвездой. Раз в несколько лет он берется за «амбициозный проект»: шапка почти всегда оказывается не по Сеньке, что всем (и особенно Франко) известно заранее. После «Горе-творца» все сравнили его с Эдом Вудом и Томми Вайсо, но именно Франко понял это про себя первым. Из «Зеровилля» становится понятно, что черта не подведена и Франко не собирается сдаваться как режиссер непонятных или архиплохих фильмов, которые пучит от духа времени.

Книга «Зеровилль» о монтажере в Голливуде — лучший материал для его наглого и безвкусного коллажа, сюжет «дебил попал в легенду». Вы наверняка встречали книжки в духе «100 главных скандалов Голливуда» или «Великие режиссеры и их грязные простыни». «Зеровилль» — труд похожего толка по мотивам Питера Бискинда: вот вам недокомикс о том, как беспечные ездоки и бешеные быки захватили американскую киноиндустрию. По краям истории трутся главные люди Нового Голливуда — на рубеже 60-х и 70-х они очень много болтают, но скоро порвут всех. И герой Джеймса Франко, практически девственник из духовной школы в глубинке, приезжает в Лос-Анджелес, чтобы быть поближе к звездам. Татуировка на его лысине с Монтгомери Клифтом и Лиз Тейлор объясняет главное событие жизни: фильм «Место под солнцем», посмотренный ровно год назад. Герой Франко Викар будет бродить по Голливуду с лицом охреневшего неофита, внезапно для себя станет режиссером монтажа, а еще влюбится в местную роковую красавицу — тоже из кино, но, скорее, из сна. Важные большие люди, прямо как в «Однажды в Голливуде» у Тарантино, будут влетать в кадр на пару минут: Марлон Брандо, например, скажет: «Не лезут мне в голову ваши монологи». «Зеровилль» выглядит как лузерский «Врожденный порок», но именно таких задиристых, глупых и неуемных фильмов не хватает в режиссерских мастерских.

Франко, который прекрасно чувствует и понимает эстетику визуального ряда, буквально снимает супервсе: псевдодок, ретро, плохую эротику, рекламу, YouTube-видео, трейлер, небрежный байопик, бунюэлевский сон. Он запихивает в фильм шутки из «Ананасового экспресса» и стебет «Историю любви». Он снимает парня в розовых леопардовых трусах как звезду вебкама и дешевой цифрой обнимает созданную для роли роковой женщины (но не роковой женщины этого фильма) Меган Фокс — что-то подобное делал с Линдси Лохан в «Каньонах» Пол Шредер. Все это визуальное непотребство похоже на неудачные первые короткометражки студентов киновузов, которые хотят признаться в любви Брессону и Кассаветису, а в итоге мучают себя, актеров и зрителей, смывая в унитаз накраудфанденные деньги и накопления родителей. Франко дали деньги тоже со скрипом: фильм никто не хотел выпускать несколько лет — и этих людей можно понять. Франко снимает шутя, а критикуют его серьезно: за дурной вкус, непоследовательность и невозможность вывезти книгу на экран, за разгильдяйскую готовность облажаться и быть посмешищем. Он может выделить паузами упоительно-тупой панчлайн «фильмы на все времена и все времена в одном фильме». Он кряхтя засовывает историю Голливуда корнишонами в литровую банку. И даже врезает на секунду кадр с восьмиэтажным московским домом (только для того, чтобы узнать, как это вышло, хочется прилететь в Калифорнию за свой счет и взять у него интервью). «Я одержим фильмами!» — говорит Викар. «Не рассчитывай на взаимность!» — отвечают ему фильмы. Глупый и доступный, как приколы видеоблогеров, «Зеровилль» объясняет напрасность амбиций остаться в истории и размазывает честолюбивых «авторов» методами Reddit. Кино всегда нужно нам больше, чем мы все взятые нужны кино. Здорово, что кто-то в Голливуде это понимает. Спасибо, Франко, что живой. Спасибо, что ты директор всего.

Алиса Таёжная

Против

Нехорошо обвинять кого-то в ереси, если речь о любви к кино (каждый любит, как он хочет), но «Зеровилль» Джеймса Франко — это настоящая псевдосинефилия на марше. 

Безотносительно одноименного романа Стива Эриксона, по которому поставили фильм и который я не читал, «Зеровилль» представляется очередной попыткой Франко зафиксировать свою любовь к кино, которую он хочет выражать не только снимаясь в чужих фильмах (что он делает с, надо сказать, очень переменным успехом), но и снимая свои. Амбиция — не порок, но и не оправдание: имея за душой лишь лояльную интенцию, снимать хорошие фильмы не начнешь. Франко делает плохие и даже был этому рад: из 30 его разнообразных работ реально выстрелила только одна, причем в субжанре кино о кино, как и «Зеровилль». Это был «Горе-творец» о съемках печально известной «Комнаты» Томми Вайсо. 

Самоманифестация Франко в «Горе-творце» была более чем уместной, потому что там он ставил себя в один ряд с гениально-бездарным Томми Вайсо. У него получилась не злобная пародия на «Комнату», а любовный оммаж, да еще и с публицистической конкретикой в адрес снобистского Голливуда: там в начале была нарезка из хихикающих в кулачок мэтров, которых спрашивали о лучшем худшем фильме всех времен, и таким образом Франко намекает, что им еще бы стоило чем-нибудь доказать, что они умеют лучше. В «Зеровилле» же он придумывает миф о гениальном, но забытом, как многие, монтажере, которого и играет. Так он словно наклеивает, как безумный фанат, свое лицо на пожелтевшие от времени фото кумиров прошлого (я, собственно, прямым текстом описываю сентиментально-абсурдистский финал фильма) — это выглядит куда менее привлекательно, чем сочувствие к господину Вайсо.

Это сага о признании и непризнанности, что вполне уместно в контексте Нового Голливуда, где режиссеры искали новую форму. Правда, сам Франко не заморачивается такими поисками: он снимает методом жирнющих аллюзий, сыплет именами — Коппола, Скорсезе, Дрейер, Форд, Кассаветис, — но вместо звонкого гимна под заголовком Fuck continuity получается просто прерывистая линия, ничего толком не соединяющая.

В ролях комики — друзья Франко, с которыми он не разлей вода еще с «Ананасового экспресса»: Сет Роген — Джон МилиусСценарист «Апокалипсиса сегодня» — прим. автора, Уилл Феррелл — просто какой-то неприятный продюсер-хапуга, Дэнни МакБрайд — детектив, который расследует убийство Шэрон Тейт (благодаря этому предсказуемому совпадению Франко, к его счастью и не по заслугам, ставят в один ряд с Тарантино). Рогену, не к ночи будет помянут, и его другу детства Эвану Голдбергу, с которым они режиссируют — продюсируют — пишут, удается выражать любовь к кино в хотя бы по-честному глупых, а потому искренне-легких картинах. Франко же снимает все тот же «Апокалипсис по-голливудски»Имеется в виду комедия «Конец света 2013: Апокалипсис по-голливудски» — прим. автора, но предельно серьезно, при этом не выходя за пределы художественного пространства скетча Saturday Night Live. На голове у него татуировка с Клифтом и Тейлор из «Места под солнцем», в голове — мысли о высоком. Он даже поснимал в Венеции во время современного кинофестиваля, и в этой сцене поучаствовал директор Альберто Барбера (которого в 70-е в Венеции не было в проекте, вот такая у Франко любовь к истории кино — весьма избирательная). 

Действительно, иногда важен не результат, а процесс. Но ведь «Зеровилль» выбивается из бесконечного ряда неудачных режиссерских экспериментов как минимум интонацией: «Зеровилль» — это покаяние. Франко челом бьет: не умею я, не могу, не получается, не велите казнить, велите слово молвить — зато я кино люблю. Хочется только сказать: если любишь — не мучай, отпусти.

Егор Беликов