Одна дома: «Тишина» Майка Флэнегана — 82 минуты жестокой хореографии и саспенса

Начинается «Тишина» пугающе громко. Нагнетающая музыка, камера, наезжающая на лесной массив, строгий печатный шрифт с названием фильма. Где-то в лесу одиноко стоит дом главной героини — писательницы Мэдди (Кейт Сигел), недавно опубликовавшей первый роман. Она готовит ужин: крупные планы хрустящих под ножом овощей, булькающий на сковороде соус, скрипящая дверь духового шкафа — сцена просто перенасыщена звуком. Камера выхватывает профиль девушки, крупным планом показывая ее ухо; звуки начинают затихать и отдаляться. Через секунду они исчезают полностью — и становится ясно, что Мэдди лишена слуха. Создатели картины несколько раз прибегают к подобному приему: сначала сопровождают кадр сильной и яркой звукописью, затем — резко оставляют зрителя в пугающей тишине. Так противопоставляются две контрастные картины мира: одна принадлежит главной героине, а другая — преследующему ее убийце. И зрителю.

Сцены приготовления ужина и встречи героини с маньяком с сыновьим пиететом цитируют начальные кадры из «Крика» (1996) Уэса Крэйвена — знаковой для всего хоррора ленты. Режиссер Майк Флэнеган переигрывает эпизод с первым контактом между девушкой и убийцей: телефонный разговор заменяет коммуникация в мессенджере. Психопат в исполнении Джона Галлахера-младшего («Кловерфилд, 10», 2016) отправляет писательнице фотографии, снятые внутри дома.

Не случайно панорама леса, открывающая картину, демонстрирует обширное одиночество писательницы, ее беспомощность. Потеряв слух в подростковом возрасте, она живет в уединении, в безмолвном мире. Про ее семью известно мало: у Мэдди есть сестра, но она далеко. Единственный контакт с внешним миром — живущая поблизости соседка, ставшая, вероятно, первой жертвой убийцы. Демонстрируя абсолютную пустоту окружающего пространства, режиссер показывает, что побег для попавшей в беду писательницы — вариант сложнореализуемый. Героине приходится искать более творческие пути спасения: от игры в прятки и отвлекающих трюков до попыток выйти на контакт с маньяком. Девушка губной помадой выводит на окнах дома сообщения для убийцы, пытаясь вступить с ним в диалог и понять его мотивы.

Для американского постановщика Майка Флэнегана «Тишина» стала четвертым и самым успешным фильмом ужасов. На заре карьеры он пробовал себя в драме и детективе, снимал сериал о буднях работников скорой помощи, а начинал монтажером, в том числе — на сериале «Красотки в Кливленде» (2010–2015). Однако его привлекали хорроры, и Майк знал, что однажды будет снимать свое кино.

Если «Отсутствие» (2011), снятое за собственные деньги, тепло встретили критики, а «Окулус» (2013) еще и успешно прошел в прокате, то уже на третьем фильме Флэнеган столкнулся с серьезными проблемами: «Сомния» (2014) застряла на стадии постпродакшена, а затем выход хоррора в прокат и вовсе отложили — после банкротства студии-прокатчика и последующего перехода прав на картину из рук в руки.

«Тишиной» Флэнеган начал заниматься, не зная, как сложится судьба его предыдущего проекта. Для нового фильма он выбрал камерный поджанр «вторжение в дом» (home invasion), образцы которого можно найти еще на заре кинематографа («Одинокая вилла» Дэвида Уорка Гриффита, 1909), хотя более яркими образчиками можно считать «Соломенных псов» (1971) Сэма Пекинпа или «Забавные игры» (1997/2007) австрийского режиссера Михаэля Ханеке, который редко целенаправленно работает с жанровыми матрицами. В home invasion, как правило, злоумышленник-одиночка или группа преступников пробирается в чужой дом и начинает всячески терроризировать его обитателей, которые, естественно, пытаются спастись. Из современных примеров поджанра можно выделить «Судную ночь» (2013) Джеймса ДеМонако или «Тебе конец» (2013) Адама Вингарда.

Распространенной приметой поджанра является протагонист с ограниченным возможностями (чаще всего — слабовидящий). В 2015 году Федерико Альварес рассказал похожую историю в триллере «Не дыши», а впервые такие персонажи встречались у Терренса Янга («Дождись темноты», 1967) и Ричарда Флайшера («Слепой ужас», 1971). Нововведение Янга впоследствии использовали во многих хоррорах («Мгновение ока», «Прозрение», «Незнакомцы», «Пентхаус с видом на север»), однако «Не дыши» и «Тишина» стоят в этом корпусе эпигонов особняком. Альварес заставил поменяться ролями охотников и жертву, а Флэнеган забрал у героини не зрение, а слух (Кейт Сигел — жена режиссера, также работавшая над сценарием картины). 

Потому интонация «Тишины» — сдержанная и строгая. Два центральных персонажа, линейный нарратив, холодные синие тона, мало слов. Как следствие — в фильме преобладает визуальное повествование: камера практически не останавливается, двигаясь в одном темпе с персонажами, а сам Флэнеган в интервью называет такую съемку хореографией. Специально для этого он использует стедикам, как нередко делают в хорроре, например, к этому приему прибегали такие мэтры, как Джон Карпентер в «Хэллоуине» (1978) или Стэнли Кубрик в «Сиянии» (1980). А завершает напряженную атмосферу психоделический саундтрек дуэта The Newton Brothers, постоянных соратников режиссера («Окулус», «Сомния», «Призраки дома на холме»).

Грамотно выстраивая саспенс, Майк Флэнеган также добивается и реалистичности. Избыточное насилие снято выверено, достоверно. Крупные планы и сбалансированная кровожадность шокируют подробностью: например, в сцене, когда маньяк зажимает дверью кисть Мэдди, — слышен хруст дробящихся костей, а затем и вид изуродованной руки производят пугающий эффект. Так что, несмотря на жанровые клише, «Тишина» — это продуктивные и жестокие 82 минуты, острый и искусный хоррор, только укрепляющий веру в так называемый расцвет жанра ужасов, о котором так модно говорить последние несколько лет.