В Каннах подвели итоги, все, как обычно, недовольны, но при этом же все согласны, что фильм «Паразиты» корейского режиссера со сложным именем Пон Джун-хо («Воспоминания об убийстве», «Сквозь снег») был однозначно достоин главного приза. Редактор сайта «Искусство кино» Егор Беликов — о первой для Кореи «Золотой пальмовой ветви».
Семья — корпулентный папа, покладистая мама, двое взрослых детей, все с юмором, живут в подвале. Вот просто так, без предысторий и предпосылок. Как симсыПерсонажи видеоигры The Sims, симулятора жизни, которых злой игрок-хозяин поместил в такие обстоятельства, чтобы ему самому было веселее их оттуда вытаскивать. Виной тому, как можно предположить, южнокорейская повальная безработица (а иначе почему еще вполне здоровая и счастливая семья зарабатывает на жизнь склеиванием на дому коробок для доставки пиццы). Повод подзаработать им подворачивается такой. Сына случайно нанимают репетитором английского для чьей-то богатой дочки, а он, не будь дураком, пристраивает в тот же дом родню: маму — кухаркой, выставив ее профи-шефом; папу — водителем (из элитного агентства, само собой); сестру — арт-психотерапевтом (что бы это ни значило) для младшенького наследника.
Герои словно заперты в социальном классе ниже среднего, как в бетонном полуподвале, а нищие в «Паразитах» вовсе загнаны на маргинальное дно, как в бункер. Ту же лобовую, но действенную метафору режиссер Пон Чжун Хо уже использовал в куда более жанровом антиутопическом американо-корейском фильме «Сквозь снег», где в недалеком будущем длинный поезд, в котором проживало все оставшееся население, без остановок крутился вокруг Земли. Необеспеченные на момент посадки смогли позволить себе только билет в задние вагоны-фавелы, а богатые жировали за их счет в грандиозных купе и СВ ближе к локомотиву. Экономическое ограничение на горизонтальную мобильность (из вагона в вагон) эволюционировало в творчестве Пон Чжун Хо в запрет на мобильность вертикальную: бедные ютятся в полуподвалах, которые в дождь заливает водой через крохотные окошки под самым потолком, богатые же вольготно расположились в собственных домах. Кроме того, важна и близость к природе, и дальность от каменных джунглей: чем ты обеспеченнее, тем больше расстояние до города ты можешь себе позволить. Олигархия в «Паразитах» проживает в дизайнерском доме из стекла и бетона за высоким забором с личным лесочком во дворе.
Корейские актеры, особенно Сон Кан Хо («Воспоминания об убийстве»), упоенно переигрывают, даже корчат рожи, но это же и коррелирует с тем, что им и в обществе придурков, разбогатевших непонятными путями, приходится отыгрывать роли вышколенной обслуги. Центральным в трагикомедийных «Паразитах» является мотив подмены, занятия чужого места: кажется, что все посажены судьбой туда, где им и должно находиться, и негоже мечтать о большем. Однажды приживалы-прилипалы попытаются провести день, как их наниматели, на всем готовом, пока хозяева уедут на пикник: вытащат дорогое бухло, будут корчить из себя аристократов, но в итоге посиделка выродится в очередную свару.
С другой стороны, кто же тогда, собственно, паразиты? Есть наши герои, прокаженные, их клеймо-стигмаСтигмы в медицине — внешние признаки, симптомы болезни, по которым врач может что-то понять еще до тщательной диагностики — запах прокисшего подземного воздуха, пропитавший одежду и тела. Они пытаются высосать из хозяев (так носителей паразитов называют биологи), которым деньги некуда девать, как можно больше. Но и богатые тоже плачут (и платят). Их гложет бесцельность существования, подкрепленная также неопределенностью источника огромных доходов (а в таком случае всегда кажется со стороны, что они тоже ленточные черви, сосущие кровь из человечества), поэтому они и нанимают столько неумех-бездельников, чтобы доказать хотя бы себе, что дети их просвещаются и учатся всякому, а дом у них — полная чаша.
Пон Джун-хо, корейский режиссер, отныне — неоклассик (с «Золотой пальмовой ветвью» — так уж однозначно наработал на этот статус), однозначно не указывает, к кому конкретно относится слово с негативной коннотацией в названии фильма. Он вообще ничего не говорит определенно, весь его фильм, созвучный по проблематике какой-нибудь «Елене» Звягинцева, подчеркнуто несерьезен, хоть и исполнен во вполне реалистических декорациях. В его картине все симпатичны, и голь, хитрая на выдумки, и буржуи, которым дарована, например, самая эротичная сцена фильма, где двое, муж и жена с красивыми лицами, застрявшие на ночь на диване в гостиной, не могут не заняться сексом, но так, чтобы не заметил сын во дворе.
За что же фильм наградили в Каннах? Что ж, Пон Джун-хо — единственный из очень звездного конкурса этого года (Альмодовар, Малик, Джармуш, Лоуч и далее по списку), кто может сам претендовать на звание киногероя нового времени. Он близок и к Netflix, и к Каннам, режиссер, региональный по духу и глобальный по смыслу, зрительский и притом неглупый, авторски образный и беспощадно, публицистически точный. Любознательному корейцу нравится жанровый китч, но он не корпит над материалом, как Тарантино, не нудит, как Дарденны, а развлекается, играется с киноматерией, не стесняясь поставить надрывно трагичный финал встык с кровавым гиньолем. Вобрав в себя все темы, которые Канны разрабатывали десятилетиями, — социальщину, (якобы) низкий жанр и азиатскую экспрессию, — триумфатор-постмодернист калейдоскопично меняет обличья, хохоча, хлопая в ладоши и заваливаясь на спину, болтает ногами в воздухе. Мир устроен несправедливо, но идти по нему стоит, смеясь, — гласит главный фильм Каннского фестиваля 2019 года.
В российских кинотеатрах с 4 июля.
Материалы с Каннского фестиваля — 2019:
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari