12 ноября в рамках Эха «Артдокфеста» в Ереване покажут «Жизнь Иванны Яптунэ» Ренато Боррайо Серрано — картину о четырех годах жизни ненецкой семьи, о ее пути от суровых условий тундры до будней в Дудинке. Михаил Башкиров писал об этом фильме для номера 3/4 журнала «Искусство кино» за 2022 год. Билеты на ереванские показы можно купить здесь.
Северá, кочующие по тундре с оленями ненцы, вьюга, «белое безмолвие», лают собаки, аскетичный быт кочевников. Появляется Иванна, она молодая и красивая, постоянно курит. У нее пятеро детей. Так и ждешь, когда прозвучит закадровый голос этнографа с ученой степенью и начнутся размышления о быте коренных малочисленных народов Севера. Но ничего подобного не происходит — до финала зритель так и остается один на один с Иванной и ее жизнью. Главное для нее — дети. Без мужа и с детьми в тундре тяжело, но Иванна легко справляется со всеми трудностями, без надрыва и пафоса. «Женщина лучше нас с тобой управляет упряжкой — нас, вместе взятых», — говорит один из ее соплеменников. При этом картина — не ода стоицизму и мужеству героини, хотя не восхищаться ею невозможно.
Главное достояние северных номадов — это олени, у Иванны тоже есть стадо, но год от года оно сокращается. Особой трагедии в этом как будто никто не видит: раз так, значит, встает вопрос о том, чтобы перебраться в город. Ближайшим населенным пунктом оказывается Дудинка. Город, конечно, резонирует с чистотой и свежестью дикой тундры — тесные мрачные квартиры, трубы, металлолом, бесконечная свалка. Но конфликт города и деревни в жизни Иванны неочевиден и не столь важен. Куда интереснее оказывается пространство, в котором живут и коммуницируют героиня и ее дети. Это пограничный мир — между традицией и современностью. Но дело не в том, что цивилизация (глобализация, современность, технологии) пожирают и уничтожают старый мир «традиционного образа жизни», а в том, что модерн и архаика здесь переплетаются в нечто совершенно новое и жизнеспособное. Грубо говоря, да, кочевник, да, оленевод, но с мобильным телефоном и снегоходом. Никакой трагедии в этом нет и, вероятно, быть не может.
Поначалу задумываешься, а где же отец детей Иванны. Умер? Пропал в тундре? Позже выясняется, что всё с ним в порядке: Гена обитает в той же Дудинке. А еще он сильно пьет. При этом вопрос, кто в доме главный, даже бессмысленно ставить, поскольку очевидно, что глава семьи — Иванна. Сама мужественная героиня своего непутевого Гену не отталкивает: беспомощный и слабый, для нее он как будто еще один ребенок. Осуждать Гену не хочется, жалеть, впрочем, тоже. Воспринимается его пьянство как какая-то северная экзистенциальность: ну вот пьет и пьет, и небо все такое же черное, а снег белый.
Это не семейная драма, не ода уходящей натуре коренных народов, не биография (хотя биографические мотивы очевидны). И, разумеется, это не этнографическое кино, хотя, безусловно, оно и представляет собой большую ценность для этнографов и социальных антропологов. Разговор о жанре этой картины бессмысленно заводить без фигуры автора, по-настоящему необычной для наших широт. Режиссер Ренато Боррайо Серрано родом из Гватемалы, много лет живет в России и отлично владеет русским языком, ученик Марины Разбежкиной. Вероятно, эти обстоятельства и позволяют автору иначе фокусировать свою режиссерскую оптику и по-другому акцентировать важное, чем это мог бы сделать «наш» российский автор. Лишенный многих культурных стереотипов и клише о Севере, режиссер не погружается с головой в российский контекст, хотя и хорошо знаком с ним. В своей предыдущей работе «Кино для Карлоса» (2017) гватемальско-российский режиссер, напротив, выстраивал конфликт вокруг культурных различий, заключенных в российских и латиноамериканских культурных кодах. Теперь он вышел за границы этих противоречий и проник в совершенно иную область человеческого. Его полноценный соавтор — Дарья Сидорова, соавтор сценария и оператор, для которой Таймыр наполнен особым смыслом, поскольку ее семья жила в этих местах и сама она родилась в Дудинке. Именно ее страсть и интерес к таймырской тундре дали первый импульс к созданию этой картины. Фильм не состоялся бы и без продюсера Влада Кетковича (компания «Этнофонд»), долгое время специализировавшегося на этнографической тематике. Среди созданных «Этнофондом» картин «Жизнь Иванны Яптунэ», вероятно, одна из наиболее философских и нарушающих границы привычных этносюжетов.
За бытом и повседневностью здесь разворачивается бытие — сильная общечеловеческая история о матери, напоминающая миф, но не по структуре повествования, а по масштабу самой героини. Поэтому очень удачно название. Жизнь Иванны — это прежде всего жизнь женщины, организующей вокруг себя материю и энергию. В каком-то смысле она богиня, если под божественным понимать дар творения и созидания. Главное творчество Иванны — ее дети, и ничтожность их отца лишь свидетельство, что дар творения принадлежит именно матери. Наверняка в ненецкой культуре существуют подобные мифы о сотворении мира и людей богиней-матерью. Но даже если таких мифов нет, тем ценнее этот киноопыт. Именно здесь и сейчас зрители становятся свидетелями рождения мифа и видят контуры будущего в виде маленьких ненцев — детей Иванны.
Поразительный эффект камеры (съемочный период длился четыре года) — кажется, что детей у Иванны не пять, а шесть и что мы видим ее мир откуда-то снизу, сбоку, вполоборота: так, будто за всем наблюдает маленький ребенок. Вот мама курит, вот она орет на кого-то, собачка пробежала, занавеска затрепыхалась от ветра. Этот эффект «детского взгляда» особенно ценен. Вместе с фигурой героини он выводит картину за рамки востребованных сегодня дискуссий о колониальном и постколониальном дискурсе. В глазах ребенка все эти тонкости взрослого мира совершенно неважны — существенно только, злится мама или смеется.
Конечно, при желании постколониальную проблематику в «Жизни Иванны Яптунэ» обнаружить можно, как, впрочем, в практически любой современной картине о жизни коренных народов и этнокультурных меньшинств. То же самое касается и актуальной гендерной повестки. Разумеется, в «Жизни...» с легкостью можно найти и феминистские мотивы (сильная женщина/слабый мужчина). Но, по-моему, куда важнее ее мифический универсальный характер, позволяющий за бытом почувствовать эпическое дыхание бытия.
Другие тексты о фильмах из программы «Артдокфест»-2022:
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari