Больше, чем «Друзья»: история сериала «Сайнфелд» — лучшего ситкома на свете

Что это такое

«Сайнфелд» — это невероятно популярный сериал, который шел на канале NBC с 5 июля 1989 года по 14 мая 1998-го. Малоизвестный в России, но один из самых важных и любимых в истории американского телевидения.

А еще Сайнфелд — это имя главного героя, Джерри Сайнфелда, очаровательного стендап-комика, который живет в Нью-Йорке, иногда выступает на сцене, но большую часть времени проводит в компании друзей. Вечного неудачника и лучшего друга Джорджа, беспокойной бывшей девушки Илейн и красочного соседа Креймера. 

Наконец, Сайнфелд — это имя актера и стендап-комика Джерри Сайнфелда, который играет стендап-комика Джерри Сайнфелда в сериале «Сайнфелд».

Когда-то Джерри и его соавтору Ларри Дэвиду (сегодня он занят сериалом «Умерь свой энтузиазм») хватило наглости придумать ситком о жизни Джерри. То есть, конечно, не буквально, но пусть ненадолго, шутки ради, мы будем так думать. Дэвид же стал прототипом невротика Джорджа Костанзы (Джейсон Александер). Принято считать, что это сериал «ни о чем». Буквально.

Когда вымышленные Джерри и Джордж от безделья решаются придумать свой сериал, именно «ни о чем» становится для них отправной точкой. «Вот я ехал в метро на работу, ничего не произошло. Вот мы сидим в кафе, болтаем... это и будет наш сериал!» — уговаривает Джордж полного сомнений Джерри. Да ладно, кто на такое захочет смотреть… Мы тем временем смеемся у экрана, с легким ужасом осознавая, что именно такое шоу и смотрим. В какой-то момент герои даже начнут работать над «сериалом в сериале»: искать актеров на роль Джорджа и Креймера, а вымышленный Джерри Сайнфелд в сериале «Сайнфелд» будет играть самого себя в сериале, который придумывают герои... Следите за руками?

Сложная конструкция призвана повысить градус комичности, вместе с тем сложность эта — несущая, задающая правила игры. Здесь, конечно, сквозит яростное лукавство: сериал получился уж точно не «ни о чем», возможно он — «ни о чем особенном». «Вот вы разве не ненавидите, когда по телевизору говорят «продолжение следует?» — спрашивает зрителей Джерри. — «Если бы мне хотелось длинной скучной истории без смысла... для этого у меня есть жизнь». Изначально идея авторов заключалась в том, чтобы показать, как стендап-комик придумывает скетчи. Получилось нечто большее. Что-то невероятно абсурдное, но и странно-жизненное.

«Сайнфелд», можно сказать, стал колыбелью для всех современных телевизионных ситкомов. Его ближайшие родственники — «Друзья» (антураж уютного Нью-Йорка начала 90-х), а среди современных шоу можно найти немало продолжателей традиции снимать «ни о чем»: например, шоу стендап-комика Луи Си Кея — «Счастливчик Луи» (2006) и «Луи» (2010–2015).

Партитура нам хорошо знакома: четверка несуразных главных героев, которые все время проводят вместе, неизменный набор локаций приятных для глаза оттенков, остроумные диалоги, снятые с одной точки, смех за кадром. Мы чувствуем тонкость картонных декораций, знаем, что у этой «квартиры» только три стены, а зрительский хохот — фальшивый... Только в «Сайнфелде» между картонками поблескивать что-то искрящееся, живое. Например, его герои.

Кто эти люди

Джерри — это первая карта колоды Таро, Дурак и вечный ребенок, фанат комиксов. Добродушный и доброжелательный, непосредственный и безответственный. Он всегда предпочтет игрушки девушкам (девятый сезон, шестая серия). Ангел и сумасшедший, он (и в жизни, и в сериале) комик, а это особенная профессия, непростая. Считается, что комики люди сложные, мрачные, депрессивные. Кажется, Джерри совсем не такой. Впрочем, неприятностей хватает.

Потому что у него всегда есть Джордж. Джордж — это локальный Вуди Аллен, все неврозы мира: лысеющий, не особенно привлекательный, вечно всем недовольный, поначалу безработный и живущий с родителями, с которыми у него, разумеется, ужасные отношения. У него самая низкая самооценка в мире, и он лучше всех об этом знает. В Джордже невозможно не узнать себя хоть в чем-то. Если присмотреться, Леонард из «Теории большого взрыва» (2007–2019) повторяет его мельчайшие ужимки, хотя, возможно, настоящий его наследник — социопатичный Шелдон Купер. Авторы подарят Джорджу и работу, и даже невесту (ненадолго), но наш герой обладает даром вывернуть все наизнанку: работа превратится в пародию, а невеста (спойлер!) нелепо умрет. Джордж выдохнет с облегчением.

Ходячая катастрофа Илейн Бенес (Джулия Луи-Дрейфус) чем-то неуловимо напоминает Дайан Китон вудиалленовского периода. Она хочет от жизни простых удовольствий (любоваться на задницу Джона Кеннеди — младшего в спортзале), а «Английскому пациенту» (1996) всегда предпочтет «Уикенд у Берни 2» (1993). Только ей хватает смелости стащить парик с Джорджа, когда тот решается на эксперимент, или танцевать, как Фиби, в своей особенной — крайне эксцентричной — манере. Илейн одиночка, которая почему-то все время тусуется с тремя странными мужчинами: кажется, только она может их как-то усмирить. Возможно, это окружение исчерпывающе ее описывает. И, конечно, культовая фраза: «Я не лесбиянка! Я ненавижу мужчин, но я не лесбиянка!»

Космо Креймер (Майкл Ричардс) — трикстер, вечный праздник, человек-загадка. О его реальной жизни мы не знаем ничего, только наблюдаем какие-то осколки безумств и попытки вписаться в нормальность. Даже имя (Космо) узнаем где-то на середине сериала. Человек, у которого все всегда получается (или нет?). Автор книги «Удивительные сказки моря» и зачинатель бесконечного количества нелепых стартапов. Тот, кому Вуди Аллен предложил целую реплику в фильме: «От этих крендельков так пить хочется». Долговязый и нескладный король слэпстика: взлохмаченные волосы, гавайские рубашки (с узором из крабов!), шубейка не по размеру. Поначалу он кажется диким явлением даже для условного мира ситкома, но в итоге оказывается, наверное, самым завораживающим его элементом. 

Креймер живет в выдуманном мире: всегда говорит правду, всегда слушает, всегда готов помочь, даже когда не просят (всегда — с неоднозначными результатами). Кстати, из четырех главных героев он единственный, у кого не было внутреннего монолога. «Вся его жизнь — это лагерь мечты, — подытожил Джордж. — Люди должны платить по $2000, чтобы пожить, как он, в течение недели. Ничего не делать, откуда-то брать деньги, объедать соседей и заниматься сексом без свиданий. Это и есть лагерь мечты».

Второстепенные персонажи и смутное обаяние четверки

Еще по соседству живет почтальон Ньюман (Уэйн Найт). Темная сторона этой вселенной, чистое зло по-сайнфелдовски. Надо избавиться от безобидной собачки, которая мешает Илейн заснуть? Ньюман тот, кто вам нужен. Непримиримый и заклятый, как у Супермена, враг Джерри. Причины вражды не раскрываются: кажется, их оскорбляет само существование друг друга. Эту чистую, незамутненную ненависть отлично передает одно приветствие.

А дальше на сцену выходит вереница сумасшедших начальников, безумных друзей детства, чокнутых коллег, невыносимых родителей. Все как полагается.

Главные герои же совершенно самодостаточны, абсолютно законченные образы. Они не меняются. Никак. Вообще. Ничему не учатся. Они просто есть. При этом каждый из них, включая Илейн, пытается встречаться с людьми, но всегда заканчивает отношения по таким смехотворным поводам, что сам Чендлер Бинг подивился бы. «Слишком большие руки», «ела зеленый горошек по одной горошинке» — это джеррины причины для разрыва. А Джордж, например, порвал с женщиной, потому что она обыграла его в шахматы. Когда же его покинула будущая невеста Сьюзан, начал преувеличенно страдать — конечно, исключительно ради самих страданий:

— Смогу ли встретить кого-то лучше ее? Нет никого лучше ее, Джерри.

— Когда ты с ней встречался, то говорил, что не можешь ее выносить!

Джордж, Джерри, Илейн и Креймер часто обсуждают на редкость пустяковые вопросы: сериал начинается и заканчивается идентичным обсуждением пуговиц (может повыше, может пониже надо?). Они вечно сражаются с какими-то совершенно смехотворными, но пугающе знакомыми проблемами. Джерри возвращается в магазин, чтобы доказать продавцу, что говорил правду, обещая «вернуться». Илейн не знает, как поправить коллегу, которая зовет ее Сюзи. Джордж не понимает, как сказать начальству, что прослушал выданные ему важные рабочие поручения. Мелкие неудобства, глупые раздражения, высосанные из пальца нелепые кризисы — едва уловимый гул повседневного, бытового выходит в «Сайнфелде» на первый план. Наблюдение за этой борьбой помогает немного снять экзистенциальное напряжение, примирить с абсурдом реальности. Не зря Стивен Спилберг во время тяжелейших съемок «Списка Шиндлера» (1993) постоянно смотрел «Сайнфелда», чтобы как-то себя подбодрить.

Индивидуальность (и секрет долголетия) шоу

Важная характеристика сериала — то, что это комедия абсурда. Абсурд здесь такой жизненный и болезненно-мрачный, но вместе с тем есть ощущение, нам позволено подглядеть за чудесным и игрушечным миром. «Мы дети, а не мужчины», — в какой-то момент синхронно осознают Джордж и Джерри.

— А потом вы спросили себя: «Разве нет в жизни чего-то еще?» — уточняет мудрый Креймер.

— Да, спросили.

— Дай-ка я кое-что тебе скажу. Больше ничего нет.

Апофеоз местной мрачности — смерть невесты Джорджа, которая отравилась, заклеивая тонну приглашений на свадьбу. Конверты оказались дешевыми и ядовитыми (по иронии их выбирал Джордж). Страшен и смешон даже не сам факт, а реакция Джорджа — неловкость и желание поскорее выбраться из ситуации.

Характерная для шоу смесь абсурдности, остроумия и беспросветности концентрируется в гениальной третьей серии девятого сезона «Спокойствие, приди». У Джерри неожиданно просыпаются «настоящие чувства», что выглядит страшно нелепо, комично и неуместно. Он неловко делает Илейн предложение руки и сердца. Она жует банан. На заднем плане бормочущий Джордж пытается завезти в квартиру тележку, нагруженную компьютерами. Слава богу, Джерри быстро приходит в себя.

Нам, в конечном счете, не нужно, чтобы герои что-то «поняли», «осознали», «исправились» или чтобы их настигло возмездие (что попытались изобразить в неоднозначном финале). Дело не в том, преуспеют ли они к финалу (например, у Джорджа могла бы появится нормальная работа и личная жизнь, Джерри и Илейн — вместе или поодиночке — нашли бы единственного/единственную). Гораздо важнее для героев не нарушить заповедный образ жизни, а авторам — не сбиться с ритма, сохранить мелодику и внутреннюю логику. В этом создатели пошли на огромный риск, который в итоге оправдался.

Десятилетний срок для любого сериала может оказаться фатальным. «Друзей» к этому времени уже вовсю поглотила депрессия: Росс становился все невыносимее, Рейчел все капризнее. Не таков «Сайнфелд». Словно подчеркивая собственную уникальность, девятый (финальный) сезон оказался чуть ли не лучшим. Точнее — он так же хорош, как все остальные. Ничего и не должно меняться в мире, который каждый день, каждую серию будто рождается заново (и ловит от этого кайф).

В какой-то момент игрушечность и условность ситкома переливаются через край — с первых серий вообще-то, но зрителю нужно немного времени, чтобы привыкнуть, — и тогда «фальшивый» закадровый гогот превращается в смех сопричастности, живого присутствия. Окружающая предметная среда тоже не дает распасться этому миру, для которого так важна теплота узнавания. Мягко-серые стены джерриной гостиной, уютно-пепельно-синий диванчик, контур ярко-зеленого велосипеда где-то на заднем плане, маленькая фигурка Супермена на полочке с настольными играми, коллекция кукурузных хлопьев в нарядных упаковках на кухне.

Видимая легкость бытия: шутки, песни и падения

Сценические скетчи Джерри, которые бережно обрамляют почти каждую серию, отличаются невероятной простотой и легкостью, за которыми прячется колоссальная выверенность. Только комедия наблюдений — никакого душевного эксгибиционизма. Это строгость шахматной партии: на единожды заданных клеточках словно разворачивается балет, который повторяется и в драматургии многих эпизодов.

Кстати, мелодия, сопровождающая сериал, писалась специально «под голос» Джерри, вокруг которого композитор Джонатан Вулф выстраивал остальную партитуру. Для каждой серии он переделывал музыкальный фрагмент, чтобы тот в точности совпадал с требуемым ритмом.

Любой поклонник сериала также знает, что выходы Креймера в квартиру Джерри — это отдельное искусство: он врывается, впрыгивает, въезжает на велосипеде, входит пританцовывая, подмигивая, просто падая. Всего таких «выходов» было больше 380.

Вся эта видимая легкость, конечно, добывается потом и кровью, что убедительно демонстрирует полудокументальный «Комик» (2002) Кристиана Чарлза, где хорошо видны волнение и радость каждого выхода Джерри на сцену — даже после успеха «Сайнфелда».

Гости и отсылки

В сериале появилась россыпь знаменитостей, настоящих и будущих. Брайан Крэнстон и Боб Оденкерк из «Во все тяжкие» (2008–2013). Кортни Кокс — за месяц до Моники Геллер в «Друзьях». Джон Фавро, Джеймс Спейдер, голос Тириона Ланнистера (то есть Питера Динклэйджа), Мариса Томей в роли самой себя (влюбленной в Джорджа, надо добавить). А твинпиксовские Грейс Забриски (Сара Палмер) и Уоррен Фрост (Док Хейворд) сыграли странно-забавную пару родителей несчастной Сьюзан.

Еще «Сайнфелд» пестрит смешными отсылками и нежными пародиями на всякую классику: «Бульвар Сансет», Эбботт и Костелло (восьмой сезон, пятая серия), «Основной инстинкт» (восьмой сезон, пятая серия), «Взвод» (восьмой сезон, шестая серия), «Апокалипсис сегодня» (восьмой сезон, восьмая серия), «Крестный отец», «Три дня Кондора» (девятый сезон, пятая серия).

Бонус-трек: лучшие моменты

Пилот

Как полагается, у «Хроник Сайнфелда» не очень много общего с тем, что в итоге получилось. Квартира отличается, кафе тоже другое. Джерри неловко объясняет родителям, что они с Илейн «просто друзья», она «не та самая». Впоследствии он благоразумно воздержится от упоминания «тех самых» и «единственных».

Вероятно, первая серия, которая стала культовой:

«Китайский ресторан» (второй сезон, 11-я серия).

Очень смешные серии:

«Лимузин» (третий сезон, 19-я серия),

«Аэропорт» (четвертый сезон, 12-я серия),

«Морской биолог» (пятый сезон, 14-я серия),

«Фузилли Джерри» (шестой сезон, 21-я серия),

«Буханка хлеба» (седьмой сезон, 11-я серия),

«Жареный цыпленок» (восьмой сезон, восьмая серия),

«Сейф» (девятый сезон, 14-я серия).

И так далее.

Самая необычная серия:

«Предательство» (девятый сезон, восьмая серия) — эпизод в духе одноименной пьесы Гарольда Пинтера разыгран задом наперед.

Самые смелые серии:

«Соревнование» (четвертый сезон 11-я серия). Революционный эпизод про мастурбацию, в котором ни разу не употребляется слово «мастурбация».

«Разоблачение» (четвертый сезон, 17-я серия). «Мы не геи! Не то чтобы мы были против геев!»

«Манго» (пятый сезон, первая серия). Илейн признается Джерри, что у нее ни разу не было оргазма, когда они встречались и спали вместе. Джерри умоляет дать ему еще один шанс. Илейн, как ни странно, соглашается.

«Воздержание» (восьмой сезон, девятая серия). Герои рассуждает о том, как отсутствие секса влияет на мужчин и женщин.

Послесловие

За создание десятого сезона Сайнфелду предлагали какие-то баснословные деньги, но он отказался, мотивировав это тем, что довольно необычно было остановиться на девятке. И вообще, цифра «9» в нумерологии означает «завершение».

Хотя заключительный эпизод, вдохновленный повестью Альбера Камю «Посторонний», вызвал неоднозначную реакцию, все же его можно признать логичным финалом — эдакой шуткой ради шутки.

А настоящий комедиант знает, что шутка — превыше всего. Финал с гордостью продемонстрировал, что герои «Сайнфелда» лучше проведут остаток жизни в тюрьме, чем согласятся на реальные проблемы, реальные эмоции, какие-то глубокие философские размышления или, не дай бог, получат возможность стать голосом поколения, даже ироническим. Ведь они — часть отчаянного, дерзкого шоу «ни о чем» — вне времени, вне поколений, вне морали. Только чистые игра и смех, ну и немного пуговиц.