В середине марта состоялась премьера музыкального альбома «3.15.20» Дональда Гловера — безусловно, одного из главных поп-культурных героев последнего десятилетия. Человек-гезамткунстверк (музыкант-сценарист-актер-комик-продюсер), он не просто занимается всем подряд (и во всем преуспевает), а выстраивает вокруг себя собственную вселенную. Кажется, что все его профессиональные амплуа, экранные образы и реальная жизнь тесно переплетены между собой в единый миф о человеке Ренессанса в XXI веке, у которого просто все получается. Антон Коляго раскладывает деятельность Гловера на составные части эволюцией артиста из забавного гика и звезды соцсетей в затворника и хип-хоп-пророка, быстрее многих нащупавшего нерв темнокожих миллениалов. Stay woke!
Сегодня YouTube воспринимается как естественная площадка для рождения новых звезд, но на заре видеохостинга сама идея подобного старта карьеры могла показаться чистейшим абсурдом. Тем не менее в 2006 году, когда YouTube действительно был всего лишь хранилищем домашних видео, Дональд Гловер с тремя однокурсниками из Нью-Йоркского университета запустили канал Derrick Comedy. Они снимали короткие скетчи, которые набирали немыслимые по тем временам сотни тысяч просмотров. Спустя полгода о студенческой комедийной группе Гловера написали в статье Rolling Stone, посвященной самым быстрорастущим YouTube-каналам.
Секрет зрительского успеха Derrick Comedy заключался в первую очередь в органичном сочетании искренности и кринжового слэпстика«Кринж» — нечто вызывающее отторжение или неловкость, «слэпстик» — род физической комедии — прим. ред., нередко — с расовым и гомоэротическим юмором на грани фола. Настоящими интернет-знаменитостями Гловера и его товарищей сделала зарисовка Bro Rape — неловкое репортажное мокьюментари про охоту на студента-маньяка (его и сыграл Дональд), изнасиловавшего лучшего друга черным фаллоимитатором.
В 2009 году участники Derrick Comedy показали на Sundance первую и единственную полнометражную работу «Тайная команда» — пародийную экранизацию серии детских детективов «Энциклопедия Браун». Фактически после холодного приема фильма группа и перестала существовать. Последний ролик на канале вышел уже в мае 2010-го — к тому моменту и Гловер, и остальные комики уже вовсю делали карьеру на телевидении.
Еще будучи старшекурсником сценарного факультета Гловер получил письмо от Дэвида Майнера, продюсера метасериала «Студия 30» (2006–2013). Один из последних великих ситкомов на кабельном телевидении за шоураннерством комедиантки Тины Фей только набирал обороты, и сценарная команда искала в подмогу молодые таланты, чувствующие новые поп-культурные веяния. Фей, посмотрев пару эпизодов Derrick Comedy, попросила Дональда прислать несколько сценариев. Гловер отправил спекиИстория, основанная на уже существующем произведении, сценарный аналог фанфика. Или набросок сценария без режиссерских и операторских комментариев, написанный в расчете заинтересовать продюсеров полноценной версией — прим. ред. к «Симпсонам» и «Все ненавидят Криса» — написанием похожих историй Гловер увлекался с самого детства, проведенного на медиадиете в семье Свидетелей Иеговы. Гловер-старший разрешал детям смотреть в основном передачи про животных, поэтому тайком записанный на диктофон звук заветной серии «Симпсонов» или «Маппетов» потом становился для Дональда и его младшего брата Стива материалом для собственных историй.
Талантливого студента Нью-Йоркского университета все-таки взяли в команду «Студии 30», но, как позже выяснилось, не в последнюю очередь благодаря разнарядке руководства NBC по внесению расового разнообразия в составы команд. Позже Тина Фей признавалась, что в таком случае канал покрывал все контрактные расходы, поэтому нанять Дональда, а не, например, кого-то еще из Derrick Comedy, команде было просто выгоднее. Впрочем, от такого корпоративного расчета все оказались в выигрыше. Гловер писал арку тихони-интерна Кеннета Парселла (Джек МакБрайер), который оказался его земляком — оба родом из Стоун-Маунтина, пригорода Атланты. Постепенно Дональд стал подкидывать шутки Трэйси Моргану, который играл Трэйси Джордана, консультировать по афроамериканской культуре сценаристов, которые толком ничего не понимали ни в сленге, ни в моде темнокожей молодежи начала нулевых. Так, белые сценаристы получали важные культурные инсайды, а сам Дональд учился увлекательно подавать «черный» материал тоже преимущественно белой аудитории. Этот опыт ему позже сильно пригодится в работе над собственным сериалом «Атланта».
Между «Студией 30» и «Атлантой», в 2013-м, Гловер написал не менее важный короткий метр «Хлопая не по тем причинам»Так он, вероятно, подкалывает фанатов, якобы готовых искать в странных вещах любые смыслы и им же аплодировать — прим. автора, формально выпущенный как пролог к альбому «Because The Internet» (его артист тоже снабдил отдельным 72-страничным сценарием). 24-минутный сонный постдок, поставленный постоянным клипмейкером артиста Хиро Мураи, показывает один день из жизни артиста в период работы над второй пластинкой. Гловер слоняется по особняку на голливудских холмах, собирает с подругой в саду лимоны, играет с друзьями (камео рэперов Trinidad James и Chance The Rapper) в головоломки на отжимания и рассказывает у ночного костра менеджеру Фаму Удеорджи о случайном гомосексуальном опыте. Судя по горе кроссовок в холле, в доме полно людей, но мы не видим и половины из них — кто они, где и чем занимаются, кажется, понятия не имеет и сам герой Дональда, постепенно теряющий связь с реальностью. Смутное ощущение дурной галлюцинации в конце концов подкрепляется абсурдистскими панчлайнами: Гловер в ванной долго выковыривает из носа привязанный к нитке окровавленный зуб, а потом в коридоре встречает загадочную молчаливую девушку с кукольным лицом (вебкам-модель Абелла Андерсон).
Гловер утверждал, что не оставлял в фильме никаких тайных посланий, а лишь попытался зафиксировать состояние одиночества, отчужденности и дрейфа в мире, который он переставал понимать. Именно это состояние впоследствии станет одним из лейтмотивов его творчества, а «Хлопая не по тем причинам» можно считать протоэпизодом «Атланты».
Ее Гловер продавал руководству телеканала FX как ситком об идущих к успеху рэперах, заранее зная, что к эфиру в 2016-м от этого концепта останется только формальная завязка. Вылетевший из колледжа бездельник Эрн (Гловер) возвращается на родину в Атланту и набивается в менеджеры к кузену Альфреду (Брайан Тайри Генри), успевшему стать районной рэп-звездой по прозвищу Пэйпер Бой. Тот назойливого родственника слегка недолюбливает и, кажется, к стадионам и чартам особенно не рвется. Эрн же цепляется за Пэйпер Боя как за последний шанс чего-то добиться в жизни: у парня ноль денег, столько же перспектив и маленькая дочь от (не) девушки Ванессы (Зази Битц потом снялась в «Джокере»).
Все это происходит только в первой серии — следующие 20 эпизодов «Атланта» будет исключительно преодолевать мутные границы кабельного нарратива:
С легкой руки самого Гловера к шоу прилип ярлык «Твин Пикс» с рэперами», хотя с Линчем они сходятся лишь в нежелании давать ответы на любые вопросы. «Атланта» работает намного мягче — в стиле такого магического хасл-реализма, который призван показать, насколько жизнь современного представителя темнокожей молодежи полна мимолетного абсурда. Команда Гловера явно заботится о комфорте зрителя в последнюю очередь, но весь блеск «Атланты» не в драматургических экспериментах, а в жанровой пластичности: сериал может быть и финансовой комедией, и хоррором про темный лес (внутренний, конечно), и, скажем, мамблкором про кризис 25-летия — в рамках как сезона, так и отдельного эпизода.
Считается, что Дональд Гловер — музыкант появился в 2008 году, с выходом первого бесплатного микстейпа Sick Boi, который был записан во время забастовки Гильдии сценаристов (команда «Студии 30» тоже ушла на вынужденные каникулы). Тогда же он взял псевдоним Childish Gambino — его Гловеру удачно предложил генератор случайных рэп-никнеймов от Wu-Tang Clan. На самом деле артист перед этим два года выкладывал в Сеть музыку под никнеймом mcDJ (среди его ранних релизов есть сборник бутлегерских хип-хоп-ремиксов песен Суфьяна Стивенса), а тот самый Гамбино начался, пожалуй, с микстейпа Culdesac (2010). В нем впервые зазвучали гитары будущего постоянного соавтора Гловера и оскароносного композитора Людвига Йоранссона. В текстах же наметилась оппозиция маскулинному ганста-рэпу, который Дональд старался подменять чем-то более концептуальным и интроспективным.
Все эти мотивы через год не слишком удачно перекочуют в дебютный студийный альбом Camp. Даже с поправками на эпоху новой искренности тексты песен изобилуют неуместной откровенностью: Гловер истерично читает о детских комплексах, невозможности найти место ни среди белых, ни среди темнокожих, обвиняя в зашоренности и стереотипном мышлении и тех и других. Классическое рэп-бахвальство слегка прикрывается каламбурами про Кристиана Бэйла и выпендрежными реверансами «400 ударам» (1959) Трюффо. Заканчивается пластинка четырехминутным рассказом альтер эго артиста, мальчика по имени Бой, о том, как он признался в любви девочке по дороге из школьного лагеря, а та высмеяла его чувства на глазах у одноклассников. После этого случая Бой-Гловер решил сам делиться всем и со всеми — не важно, как это воспримут.
Но оказалось, что все-таки важно. Camp тоже был высмеян: слушатели и критики называли Гамбино «нытиком», «обиженкой», «подражателем Канье», а последний гвоздь в виде разгромной оценки 1,6/10 вогнал авторитетный американский журнал Pitchfork. На топливе негативного резонанса пластинка тем не менее долетела до второго места в рэп-чарте Billboard, а в профессиональном музыкальном сообществе на Гловера всерьез обратили внимание. Над следующим микстейпом Royalty (2012) с артистом уже работал Бек и влиятельные рэперы RZA, ScHoolboy Q и Nipsey Hussle. Свежий релиз поправил ситуацию, но не сильно: из-за продолжающихся насмешек Гловер, когда-то твиттер-звезда, почти прекратил писать в соцсети, стал отстраняться от друзей и экспериментировать с психотропами, что привело к затяжной депрессии.
Признание в индустрии и травля в Сети, прочное творческое комьюнити и тотальное одиночество — из этих противоречий и получился второй альбом Because The Internet (2013). В нем Гловер читает (на порядок техничнее) от лица подросшего Боя, но уже гораздо серьезнее рассуждает о двойственности сетевого общения, одиночестве и искренности в эпоху соцсетей, когда интернет помнит все твои ошибки. Мизогинные анекдоты из Camp уступили место сладким и тоскливо-угрюмым балладам о сломанных отношениях, поп-культурные отсылки перестали нагружать простоватые панчлайны, а лишь удачно раскрашивали абстрактную метамифологию Гамбино. Пронзительно-тревожные и галлюциногенные клипы — 3005, Sweetpants и Telegraph Ave — окончательно утвердили Чайлдиша в новом образе романтичного трикстера-сюрреалиста.
В конце 2016 года Гловер свернул от актуального хип-хопа к культурным корням и семейному наследию — отцовской музыкальной коллекции, состоявшей, в основном, из пластинок Funcadelic, Sly & The Family Stone, The Isley Brothers и других афроамериканских классиков. Альбом Awaken, My Love! — это тягучий агрессивно-сексуальный психоделик-R&B с текстами о любви, отцовстве и синтезе традиций с технологиями с уклоном в афрофутуризм. На этой же записи рефлексия Гамбино, пожалуй, впервые всерьез заискрит политическим зарядом, который через полтора года приведет к масштабному взрыву под названием This Is America.
Главный вирусный клип 2018 года — на самом деле короткометражный мюзикл, где текст нельзя отделить от видеоряда, — быстро стал важнейшим поп-культурным явлением трамповской Америки, попавшим во многие ее болевые точки. Гловеровский гик вышел-таки на митинг и заодно полмира заставил разбирать стену из символов на мелкие кирпичики. Впрочем, они и сами летят прямо в лоб, только успевай читать надписи красной краской: «расизм», «оружие», «суицид», «полицейский беспредел» и так далее.
Почти два года спустя стало очевидно, что кордебалетный манифест, который за четыре минуты сделал Дональда Гловера едва ли не Спайком Ли поколения миллениалов, оказался чем-то вроде нервного срыва. Без анонсов и презентаций Гамбино выпустил альбом с нехитрым названием «3.15.20» (первая дата выхода) — определенно opus magnum и стилистический триумф, диковинную смесь из рэпа, пронзительного фанка и футуристической электроники с животными пульсациями. Гловер снова возвращается к общефилософским категориям и исследованию личной свободы в информационную эпоху, искаженной реальности и опять же отцовству. Знаменуя круговорот людей, Бой знакомит мир с Малышом Боем. Но настоящая магия случается, когда вокал Гамбино вдруг становится цифровым, как будто артист только что растворился в потоке нулей и единиц и как диджитал-пророк читает оттуда проповеди: нам всем поскорее следует сплотиться перед страшным лицом цайтгайста. На последнем концерте прошлогоднего тура Гловер объявил, что эта пластинка станет последней для Чайлдиша Гамбино. Если так, то более символичного и красивого ухода быть и не могло.
Первой большой (и на долгое время главной) актерской работой Гловера стала роль в ситкоме «Сообщество», которую он получил спустя неделю после ухода со «Студии 30» в 2009 году. Его Трой — экс-футболист, распрощавшийся с карьерой из-за травмы и попавший в общественный колледж, — должен был выступать как остроумный сайдкик для пенсионера-расиста Пирса в исполнении Чеви Чейза. Но позже шоураннер Дэн Хармон («Рик и Морти»), практиковавший метаподход к написанию сериала, захотел перенести на экран дружбу Гловера и Дэнни Пуди, сложившуюся на площадке. Пуди играл помешанного на поп-культуре невротика Эбеда, а Гловер, имевший в реальной жизни те же интересы, стал для его героя идеальным экранным партнером. Десять лет назад еще считалось, что увлечение сай-фаем, супергероикой и комиксами — штамп, применимый исключительно к образованному белому юноше. Дональд доказывал миру, что это не так, в одиночку отдуваясь за репрезентацию всех чернокожих гиков. Большинство самых удачных острот и поп-культурных интеграций в диалогах принадлежали именно ему — Хармон рассказывал, что сценаристы в какой-то момент почти перестали писать шутки для Троя, не в силах соревноваться с импровизаторским талантом Гловера. Бешеная популярность инфантильного гика сыграла злую шутку с актером после выхода его дебютного альбома: поклонники «Сообщества» привыкли, что экранный весельчак-Трой и реальный Дональд Гловер — более-менее один и тот же человек, а новое озлобленное и хвастливое альтер эго неприятно рушило этот образ.
В переломном для себя 2013 году Гловер принимает решение уйти из сериала.
«Меня стали узнавать везде, люди меня полюбили. Но я иногда просыпаюсь с криком, потому что понимаю, что однажды умру. И если бы я узнал, что про это написали, как «тот паренек из «Сообщества» умер», то был бы очень разочарован», — говорил он.
С того момента Гловер, кажется, начал делать все, чтобы даже слово «актер» не упоминалось перед его фамилией первым, стараясь не браться за действительно серьезные роли. Ряд эксцентричных образов, впрочем, все равно заставляет не прекращать говорить об этом его амплуа.
В том же 2013-м Дональд засветился в двух сериях «Девочек» в странной роли мизогина-республиканца, сымпровизировав все уничижительные реплики о белых девушках, чем не на шутку взволновал создательницу сериала Лену Данэм. В 2015 году на экраны вышли сразу три голливудские картины с Гловером, в которых он снимался из симпатии к создателям и в исследовательских целях. В сай-фай-хорроре «Эффект Лазаря» Дэвида Гелба (Гловер — большой фанат его фуди-дока «Мечты Дзиро о суши») он сыграл ученого, экспериментирующего с воскрешением трупов. В блестящем сиквеле «Супер Майка» — душку-стриптизера (и там же спел чудный кавер на Marry Me Бруно Марса). В «Марсианине» — спас Мэтта Дэймона, опять же оставаясь перед камерой фактически самим собой — остроумным чернокожим гиком, объясняющим важным белым шишкам, как нужно делать их работу.
Спустя год — главная роль в собственной «Атланте», принесшая артисту первые «Золотой глобус» и Emmy. Гловер играл молодого отца-раздолбая примерно в то же время, когда сам готовился впервые стать папой. Несмотря на автобиографичное происхождение шоу, кажется, что это чуть ли не единственная деталь, которая роднит Дональда и его (анти)героя Эрна — растерянного, неопределившегося неудачника. Отдельной строкой стоит отметить макабрический выход Гловера в роли зловещей версии Майкла Джексона для эпизода «Тедди Перкинса», вдохновленного «Сиянием» и «Прочь» Джордана Пила (который, к слову, начинается под гамбиновский хит Redbone).
В 2017 году артист мелькнул в киновселенной Marvel как гангстер Аарон Дэвис — неназванный дядя альтернативного темнокожего Человека-паука Майлза Моралеса. Это дань памяти бородатому твиттер-флешмобу, который зрители «Сообщества» запустили в 2010-м, продвигая Дональда на роль Питера Паркера в «Новом Человеке-пауке» (2012). Собственно, благодаря этой кампании, одобренной даже покойным Стэном Ли, сначала в комиксах в 2011 году, а потом в анимационной киновселенной Sony Pictures появился персонаж Моралеса, частично срисованный с Гловера.
В далекой-далекой галактике «Звездных войн» Гловер — молодой антрепренер Лэндо Калриссиан: скрытный щеголь, фэшн-икона и дроидсексуал. В интервью Дональд любил вспоминать, что фигурка Лэндо — его первая детская игрушка, а за восемь лет до выхода «Хана Соло» (2018) он уже изображал Калриссиана в стилизованной пейнтбольной битве из «Сообщества».
Весь прошлый год Дональд Гловер продолжал с разной степенью осознанности сплетать в тугие узлы экранные образы и детали биографии. Он говорил и пел за Симбу в ремейке «Короля Льва», переживая смерть собственного отца (в последней песне альбома «3.15.20» есть строчка-отсылка — «Когда я медитирую, вижу лик своего отца»). В снятом Хиро Мураем и написанном Стивом Гловером тропическом мюзикле-триллере «Остров Гуава» Дональд сыграл гитариста-пролетария, борющегося с местным диктатором за музыкальный фестиваль. Сатирическая фантазия, выглядящая так, будто мультфильм Pixar сняли с живыми актерами во вселенной «Атланты», отсылает к скандальному расставанию Гловера с «домашним» лейблом Glassnote и показывает символичное убийство Чайлдиша Гамбино.
Стендап-карьера Дональда Гловера была недолгой, но ожидаемо яркой: на момент первых шагов по сцене он уже был лицом с экрана и заочно главным комиком момента. На протяжении всего месячного тура по Америке и двух сольных концертов для Comedy Central (первый — 20-минутный, второй — часовой) Гловер будто бы готовил публику к выходу альбома Camp, показывая, что их забавный любимчик Трой тоже может быть грязным грубияном, изрыгающим n-words и шутки про пенисы и Чарли Шина. Большая часть материала из концерта Weirdo (2011), написанного под очевидным влиянием Дэйва Шаппелла и Криса Рока, сейчас воспринимается как артефакт, позволяющий оценить комедийную эволюцию Гловера: от прямых ситкомовских хохм девятилетней давности до экзистенциальной комедии «Атланты».
Это амплуа в большей степени принадлежит Чайлдишу Гамбино: с 2013 года ни один полноформатный музыкальный релиз не обходился без поиска новых форм. Выход Because The Internet Гловер превратил в мультимедийный арт-проект с сетью запароленных сайтов, секретными лайв-видео, генератором мемов, детально воспроизведенной комнаты Боя и серией тайных презентаций альбома. Одной из них стал спонтанный акустический концерт — ночью в нью-йоркском парке, где Гловер в образе лирического героя сыграл весь новый материал для сотни прохожих. Он продолжал притворяться (или не притворяться) Боем еще несколько месяцев, раздавая туманные постироничные интервью и появляясь на публике в ушанке, якобы одолженной у бездомного в том же парке.
В 2016 году Гамбино дистанцировался от злополучного интернета, презентовав пластинку Awaken, My Love! и первые серии «Атланты» в собственном афрофутуристическом раю посреди калифорнийской пустыни. Фестиваль из пяти концертов в закрытом шатре назывался PHAROSНазвание отсылает одновременно к Фаросскому маяку и языку программирования pharo — прим. автора, и в любительских медиа о нем писали как о «самом инновационным шоу десятилетия». Почти никаких доказательств этому нет: у посетителей на входе отбирали всю технику, а прессу и инфлюенсеров не приглашали вообще. Если судить по отрывочным отзывам счастливчиков, успевших купить билеты (они разлетелись за пару минут) и одному официальному 360-градусному видео, Гловеру, кажется, удалось в одном действе соединить пантеизм, африканское шаманство, AR-технологии и музыку — ради доказательства того, что люди даже в эпоху тотального непонимания друг друга способны на какой-то момент стать единым организмом.
На этом фоне премьера пластинки «3.15.20» кажется более чем скромной. 15 марта 2020 года Гловер запустил на своем сайте непрерывную трансляцию новых песен, удалил ее через сутки — и еще через неделю выпустил альбом на стриминговых сервисах. Вместо оригинальной обложки — серый квадрат, вместо названий треков — таймкоды, как будто номера глав или стихов. В фанк-евангелии, впервые выпущенном под собственным именем, цифровой пророк Дональд Гловер проповедует: любовь есть в каждом моменте, нужно лишь дать себе с ним слиться. Вероятно, не самое большое на свете откровение, но от человека, полжизни посвятившего лихорадочному коллекционированию дефисов в ряду своих профессий, порой особенно важно его услышать.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari