Глеб Алейников — о «параллельном кино», искусстве авангарда и независимости

Когда я был совсем маленький, а брату Игорю было лет 10–12, нам подарили кинокамеру. В то время не то чтобы в каждом доме были кинокамеры. Это была редкость, изысканный предмет, требующий специфического ухода и умения с ним обращаться. Дело было в городе Грозном, на Кавказе, где мы с Игорем родились. Наш родной город не имеет никакого отношения к современному новострою.

Ни по внешнему виду, ни по архитектуре, ни по людям. Его просто не существует, его стерли с лица земли бомбардировками.Это был многонациональный город, с русскими традициями в том числе. Можно сказать, мы с братом росли в одном из типичных провинциальных кавказских городов.

Кавказ, конечно, сильно повлиял на нас. Важно понимать, что такое Кавказ для России в историческом смысле. Кавказцы — мастера слова, именно русского слова. Недаром большие русские писатели процветали на Кавказе. Весь Кавказ говорит на русском языке, как бы ни казались смешны местные акценты. В общем благодаря языку, пониманию того, что язык — это и есть творящий медиатор, ты с рождения на Кавказе впитываешь любовь к искусству, любовь к культуре.

В сибирских просторах раствориться просто, на Кавказе ты не растворишься. Он не то чтобы густонаселен, но все, что ты делаешь, — на виду, все будет оценено по достоинству, по заслугам, и от ответа не уйдет никто.

Почему парни из Грозного выбрали независимое андеграудное кино? Много причин.

Родившийся на Кавказе лелеет независимость как форму и принцип существования.

Искусство авангарда всегда манило своей недоступностью в СССР. А кино воспринималось исключительно как одно из искусств, а не способ вытряхивать кошельки массового зрителя и потеть сквозь целлулоид прокисшей идеологией. Арттриггеры: Фассбиндер, Антониони, Тарковский, Херцог, Бергман, Годар, Вендерс (уже в 1988 году у нас дома смотрели параллельное кино) и щемящие надорванный менталитет полной недоступностью Брэкедж, Уорхолл, Мекас (уже в 90-м году Йонас лично представлял наш показ в Anthology Film Archives в Нью-Йорке во время нашего тура по США, который финансировал фонд Энди Уорхола) и, конечно, сладкое слово «Кайе дю Синема» (в марте 1990-го Серж Даней на своей кухне в Париже угощал меня тягучим ирландским виски, Игорь не пил). И очень важно, что в Москве мы попали в среду тяжелого авангарда через Сергея Летова и группу ТОТАРТ (Абалакова Наталья и Жигалов Анатолий). Да и возможность поступить в киновузы была крайне низка и заведомо бессмысленна.

Наши первые показы в Грозном проходили там, где общались независимые творческие люди, — на так называемых «квартирниках». На частных квартирах проходили и художественные выставки, и литературные чтения. Мы привозили кинопроекторы, магнитофоны кассетные. Звук включался отдельно, кинопленка шла отдельно. В первых фильмах у нас не было синхронного звука, это было невозможно. Но отсутствие синхрона никогда не было препятствием для артикуляции смыслов.

Случайных зрителей на тот момент практически не было. Наши зрители в основном — художники, поэты, писатели, музыканты, композиторы. Вокруг были кинокритики, литературные и музыкальные критики. Многие из них — известные сейчас люди. Не все живы, но все они оставили заметный след в современной российской культуре.

Авангардное искусство, скрывающееся в подполье, выбило опорную табуретку из-под, казалось бы, неприступного здания коммунистической идеологии. Вот почему идеократия с ее символикой рухнула в одночасье. Большинство мыслящих людей понимали, что пышные декорации и ритуалы давно потеряли смысл. Авангардное кино, как и авангардное искусство в целом, атаковало идеократию, что требовало определенной смелости. Была статья про надругательство над государственной символикой, и кара могла обернуться серьезным сроком. Наши фильмы «Трактора» (1987), «Жестокая болезнь мужчин» (1987), «Постполитическое кино» (1988), «Метастазы» (1984) вскрыли, как устроена коммунистическая идеология и ее символика. У нас были базовые знания о лингвистике в целом, о структурализме и семиотике в частности. Обладая знаниями о языке, о том, как он устроен, вскрыть коммунистическую и околокоммунистическую идеологию было так же легко, как консервную банку.

На данный момент вышеназванным короткометражным фильмам исполнилось около 30 лет, не очень-то и много. На мой взгляд, их актуальность растет и растет. Помимо контекста, который существовал на момент их создания, нарабатывается новый контекст уже в процессе развития новой российской государственности и рождения новых образов. Старые фильмы обретают новые смыслы.

Произведения, которые сделаны правильно, подобны расширяющейся вселенной. Они впитывают новые смыслы и становятся их проводниками.

Часто встает вопрос о теории параллельного кино. На мой взгляд, такой теории все-таки не существует. Есть социокультурное понятие «параллельное кино», объединившее конкретных режиссеров в одну общность. Это изначально братья Алейниковы, Борис Юхананов, Евгений Юфит, Евгений Кондратьев, Петр Поспелов и другие авторы. Фильмы у всех разные, у всех свои взгляды на кино, своя теория, свои контексты, своя школа. Термин «параллельное кино» был предложен Игорем Алейниковым. Под этим названием объединилась группа независимых кинематографистов, позиционирующих себя как движение единомышленников.

Организационными делами всегда занимался Игорь. В 1987 году нужно было — и уже вроде бы можно! перестройка взяла старт! — организовать публичные показы в нескольких местах. Публичные показы такого рода кино были возможны в домах культуры и институтах, где были кинопроекторы 16-мм. У нас там были знакомые и приятели. Игорь стал с ними договариваться. Помогали друзья из самиздатовского журнала «СИНЕ ФАНТОМ». Оповещали потенциальных зрителей, собирали аудиторию. Игорь никогда спонтанно не действовал, у него все было организовано перфекционистски. Были оповещены и кинокритики, корреспонденты многих изданий, информационных агентств. Кстати, первым о фестивале написала газета «Херальд Корея», где со ссылкой на агентство Reuters сообщалось, что в Москве состоялся первый андеграундный фестиваль параллельного кино. Конечно, это у нас вызвало бурю веселых эмоций. На открытие фестиваля были приглашены художники, поэты, дипломаты из посольств, культурные атташе из разных стран.

Культура всегда была в фокусе интересов разведслужб, мы это понимали. Интерес был и со стороны КГБ. Открытие должно было пройти в одном Доме культуры (ДК), и люди стали стекаться туда. Процесс неконтролируемый, мобильников не было.Зрители уже ехали в метро в этот самый ДК, а директор Дома позвонил Игорю и сказал, что премьера отменяется. Мол, компетентные органы не рекомендовали показ. В переводе с русского на русский это означало: если проведете показ, вам крышка.

А дальше началось самое интересное. Оказывается, Игорь, опытнейший спец по безопасности параллельного кино, понимал, что на наше действие будет противодействие. И заранее договорился с другим клубом. Об этой договоренности не знал никто, кроме Игоря. Узнав об отмене показа, он спокойно предложил дождаться всех гостей и группами переехать в запасное место.

Люди из КГБ не понимали, что делать в изменившейся ситуации, никаких инструкций сверху не было, они просто наблюдали, как все переместились в другую локацию. Мы же чувствовали себя лихими подпольщиками, и все были под впечатлением от этого перформанса в московском метро.

Показ прошел феерично. Таких реакций на наши фильмы я не видел никогда. В конце фильма «Трактора» зазвучала песня, саркастическая и смешная, и несколько зрителей реально упали на пол и корчились от смеха. Тогда я подумал, что параллельное кино может вызывать сильные эмоции.

Первый фестиваль параллельного кино «СИНЕ ФАНТОМ» проходил в 1987 году, второй, в 1989-м, уже в Ленинграде. Директором второго фестиваля вызвался быть друг Игоря Сергей Добротворский, один из мощнейших кинокритиков, к сожалению, рано ушедший. Перестройка уже прочно встала на ноги, отношение к нам было лояльным, никто нас не преследовал. Программа «Взгляд» на Первом канале делала о нас репортажи на всю страну. О нас писали советские газеты. Журнал «Искусство кино» опубликовал подборку статей Бориса Юхананова, моих, Игоря и других авторов «СИНЕ ФАНТОМ» — журнала, который стал легальным и взорвал сознание творческой молодежи. Он сильно повлиял на тех, кто интересовался настоящим, продвинутым, свободным, независимым от советской идеологии, от советских клише кино. «СИНЕ ФАНТОМ» вспыхнул как факел, дал жизнь чему-то другому, что существует до сих пор. Например, газете с одноименным названием, в некоторой степени продолжающей традиции журнала.

Понятное дело, когда ты делаешь фильм в публичной киностудии, называть его андеграундом абсурдно. Андеграунд — не культурологическое и не эстетическое понятие, это характер коммуникации произведения со зрителем. Произведение искусства само по себе не является андеграундным, оно может находиться в системе андеграунда, когда с ним коммуницируют люди в закрытых системах коммуникаций. Но при этом оно может быть сюрреалистическим, дадаистическим, представлять соц-арт, поп-арт и даже реализм.

Если вспомнить, что такое Россия 1990-х, то более свободного, неконтролируемого с точки зрения распространения информации государства, наверное, не было и нет. Можно было даже справить нужду в объектив и публично это показывать. Это я о скандально знаменитом фильме «Яйцо» Саши Аникеенко. Все смотрели.

В 1995 году мы создали киноклуб «Параллельное кино» для показа и обсуждения фильмов. В его создании участвовали кроме меня Борис Юхананов, Саша Дулерайн, Оля Столповская, Инна Колосова, Митя Троицкий, Оля Лялина и еще несколько коллег. Клуб был создан на базе государственной структуры Музея кино. Нас всегда поддерживал директор музея Наум Клейман, он с радостью предоставил нам возможность раз в неделю показывать и обсуждать со зрителями независимое кино. Все обсуждения всегда фиксировались на видео, расшифровывались и превращались в тексты. По разным причинам контакт с Музеем кино оборвался в 2000 году, и киноклуб временно закрылся. В 2004 году по инициативе нового участника движения Ленки Кабанковой клуб возродился в кинотеатре «Фитиль» уже в несколько другом формате — клуб стал независимым. С этого момента стали издавать газету «СИНЕ ФАНТОМ» и получили возможность пиара в разных изданиях, на радио, в интернете. Мы стали сотрудничать с культурными институтами Гёте, Сервантеса, с посольствами Японии, Британии, Франции, Уругвая, Испании и другими. Клуб «СИНЕ ФАНТОМ» стал местом, где показывались фильмы, которые сложно увидеть в России в обычном прокате. Сейчас киноклуб возобновился в Электротеатре Станиславский. Театр возглавляет Борис Юхананов, выдающийся режиссер, педагог, воспитавший несколько плеяд учеников.

Это мультикультурное пространство в самом центре Москвы с несколькими площадками, оснащенными всем необходимым для кинопоказов. Здесь собираются люди, занимающиеся кино как искусством. Случайный человек там не окажется.

Электротеатр связывает воедино базовые культурные процессы — театр, кино и музыку. Это мощнейшее культурное формирование. Чудо то, что оно существует сейчас, в непростой экономической и политической ситуации. Здесь много интересных талантливых людей, которые живут в новом времени и осваивают его. В этой среде формируется и накапливается новое качество, через какое-то время оно воплотится в артефакты.