Поцелуи у кассы: «Каджиллионер» — трагифарс о $емье как валюте

«Не просить денег был план А. План Б — попросить денег»,

— наставляет отец-авантюрист Роберт (Ричард Дженкинс), подставляя серьезную голову калифорнийскому солнцу. Рядом тенью укора молчит мать — несвятая Тереза (Дебра Уингер). 26-летняя Олд Долио (Эван Рэйчел Вуд) — нервная, как побитая кошка, длинноволосая, как 60-е, мрачная, как покерный ас, — только что вернулась с провальной операции. В форме ученицы престижной школы она пыталась выудить у зажиточной афроамериканской четы хоть шерсти клок за якобы случайно найденные часы.

В предыдущей сцене ОД, совершив ряд акробатических трюков из арсенала спецназовцев и паркурщиков, проникла в отделение лос-анджелесской почты. В следующей — попытается вернуть талон на бесплатный массаж, который благодарные владельцы часов выписали доброй душе, якобы учившейся в одной школе с их дочерью Дженни (Да’Вин Джой Рэндольф). Та откажется менять талон даже на камень или ящик из ИКЕА — придется согласиться на массаж: не час, как предлагает бумажка, а по-быстрому, 20 минут — и готово. Время — деньги.

Под легким нажимом рук Дженни девушку начинает корежить, как под прессом: в семье Дайн не принято касаться друг друга, проявлять нежность, вообще выполнять ритуалы семьи. Единственное, что вызывает эмоции у Терезы и Роберта, кроме возможности урвать пару баксов, — бесконечные землетрясения, сотрясающие LA подобно рыданиям. Они еще сыграют свою роль в воспитании чувств — как и курс для молодых мам, куда Олд Долио отправится в рамках новой авантюры, как и встреча с болтливой Мелани (Джина Родригес), которая согласится сыграть дочь Дайнов в очередном нелепом предприятии.

Семья, живущая в разваливающемся офисе, куда каждые несколько часов затекает розовая пена, просрочит квартплату — $1500 им нужно позарез. До пятницы. До следующей, конечно. То есть через две недели. Можно смотаться в Нью-Йорк и обратно, чтобы дальше продолжить бой с экономикой, временем, семейными условностями и пульсом землетрясений.

«Каджиллионера» сняла Миранда Джулай — инди-звезда и завсегдатайка Sundance, получившая за дебют «Я и ты и все, кого мы знаем» (2005) аж четыре награды Каннского кинофестиваля. Фильм с названием, которое на русский было бы правильно перевести как «До**лионер», рассказывает не только о контринтуитивной цепочке отношений, собранной словно бы от противного, но о тотальной экономике — чувств, взглядов, секунд, социальных ролей.

Поначалу кажется, что «Каджиллионер» состоит из абсурдистских аттракционов на стыке с современным танцем. Олд Долио проникает на почту и как заядлый фокусник засовывает руку в нутро шкафчика, чтобы на мгновение ладонь вышла с другой стороны через почтовую полку — и зажила своей жизнью как Вещь из «Семейки Аддамс». Землетрясение заставляет семейство затормозить в сумбурном — почти воробьином — поиске наживы, остановив заодно и движение кинематографическое. Вот они втроем, как артисты немого кино, играющие в лимбо, пытаются пройти мимо стройки, чтобы не заметил домовладелец. Следом — ритмично, с плавностью и слаженностью волны собирают розовую пену в заранее заготовленные ведра.

Они — стихия. Обратная сторона ноликов и единичек, счетов и планов, страховок и учебных программ. Джулай — в параллель с другими Sundance-звездами Содербергом и Корином — показывает, что деньги не только средство к существованию, но одна из форм бытия и быта. Дайны могут разыграть «нормальную семью» только в качестве спектакля, обнося дом умирающего мужчины. Так в «Альпах» (2011) Лантимоса специально обученные люди изображали покойных родственников клиента, чтобы скорбь скорее уходила сквозь сливное отверстие социума. Благополучие — это дорого обставленный фейк, не социальный механизм, а финансовый статус.

«Знак доллара — знак элиты»,

— говорит Роберт, рассматривая очередную квитанцию. Олд Долио на чеке от авиакомпании увидит свое имя — и впервые за 26 лет осознает себя вне боевой ячейки родителей-соратников, которые воспринимают ее как сообщницу и отмычку, не человека даже. Быть может, они хотели бы иначе — если рассказ о крахе четы Дайн не часть очередной авантюры, искренне сыгранной лжи. Артефакты эпохи беби-бумеров и доктрины «цель оправдывает средства», они торговали справочниками и обанкротились, а раз так — значит, мир устроен неправильно, значит, все ложь, подделка, шоу. И мир, который они видят, — детально символический. Склеп из по-честному недоступных благ: экономика и домик из ситкомов, семейная ласка и связь с реальностью — все это то, что бывает с другими.

Потому здесь все немного ненастоящее: знойная лос-анджелесская греза, омытая отрыжкой капитализма, отвязные каникулы без конца, выросшие из старших классов, «11 друзей Оушена», утопающие в розовом облаке пены дней. И там, где Содерберг сатирически-утопически собирал сборную Соединенных Штатов — всех классов и рас, — у Джулай только конкурсы из «Форта Боярд», разыгрываемые как пантомима нищеты. Так убегали от (не)реальности хармони-кориновские двойники в «Мистере Одиночестве» (2007), где эрзац-Чаплин и эрзац-Джексон искали счастья в лагере для «не таких», неудачных копий звезд.

В каком-то смысле «Каджиллионер» — тоже двойник, кавер на вечный сплин американской мечты. На титрах включается перепев Mr. Lonely, знаменуя, что доходяга Олд Долио, сторонившаяся всех и вся, и отважная Мелани, примагничивающая мужские взгляды и мамины гиперопекающие звонки, нашли друг друга в дуэте тотальной противоположности. Красивее финала и не придумаешь: под щебет кассового аппарата встречаются два влюбленных взгляда. Если это квир-социализм, то он наступит скоро — надо только подождать.