Считается, что наиболее революционными для общества и кинематографа были 1960-е, когда социальное беспокойство и новые волны прокатились по Европе, Америке и Азии. Однако в Японии настоящий молодежный штурм и натиск продолжился в 1970-е, когда на улицы вышли боевитые школьницы сукебан, которые расшатывали общественные нормы и в рамках одноименного поджанра. Максим Бугулов рассказывает, как жизнь патриархальной послевоенной Японии породила сукебан на экране и в жизни.
Штормовой ветер 1970-х, заглушая уже не столь новую японскую волну, уносил корабли киностудий Страны восходящего солнца в пасти Сциллы и Харибды. Роли морских чудищ исполнили телевидение и наплыв американских фильмов: и те и другие захватили себе львиную часть аудитории. Стало очевидно: если не сменить курс, исход кинотеатрального сражения предопределен.
С таким настроем японские кинематографисты вошли в новое десятилетия, изменив облик привычных жанров и породив парочку новых. Задыхающийся от историй о романтизированных гокудоТак называют себя сами члены японских ОПГ, в то время как «якудза» носит пренебрежительный оттенок — прим. М. Б. жанр якудза-эйга эволюционировал, подобно перекормленному покемону, и превратился в джицуроку-эйга — жестокое и бескомпромиссное кино, определившее канон для фильмов о якудза на полвека вперед. Другие студии (в авангарде вышагивала Toei) сделали ставку на пинки вайоленс, смешивающий привычные для японского зрителя «розовые» (то есть эротические) элементы с яркими сценами насилия.
От пинки-вайоленс-картин яркой вспышкой отпочковался поджанр сукебан, посвященный реальному движению «девушек-боссов». Вооруженные ножами, битами и кастетами школьницы в длинных юбках и укороченных блузках вышли на улицы и громогласно потребовали свою долю свободы и внимания. Как и подобает молнии, сукебан сверкал ярко, но недолго: к концу десятилетия он почти полностью исчерпал себя, как, впрочем, и сама субкультура. Но громовое эхо еще долго слышалось как на экранах, так и на улицах японских городов.
Перед тем как распуститься цветами женских бандформирований, японский социум долго впитывал протестные настроения. Возникновение сукебан выглядит логично для бьющейся в лихорадке Японии конца 1960-х. Тысячи людей лишись крова после авиабомбардировок. Засуха уничтожила урожай. Импорт продуктов из Кореи и Китая прекратился. Даже самые необходимые продукты приходилось искать на черном рынке. Репатриация солдат с ныне несуществующих фронтов усугубила ситуацию до предела. Не в силах ежечасно бороться с реальностью, люди нашли утешение в цепких объятиях алкоголя и дешевых наркотиков. В Японии этот период помечен ярлыком «состояние кьёдацу» (то есть летаргии), а рефреном ему служила звучавшая отовсюду фраза shikata ga nai («ничего не поделаешь»).
Примерно тогда и появился прообраз всех плохих парней и девчонок страны — фурио (Furyo). Они обували национальные гэтаЯпонские деревянные сандалии в форме скамеечки — прим. М. Б. или дзориЯпонские плоские сандалии — прим. М. Б., японские же штаны никкапокка, а сверху — самую вульгарную и кричащую гавайку, какую только могли отыскать или стащить. Агрессивно настроенные, неистово плюющиеся и зарабатывающие криминалом подростки со своим видением моды стали символом презрительного отношения к существующим нормам и устоям. И пока законопослушные японцы сокрушенно называли их «фурио кои сёнэн» («плохими мальчиками»), среди молодежи слово «фурио» стало сленговым синонимом «крутого».
В 1950-е, с развитием национального автопрома и снижением цен на мотоциклы, общественные нормы принялись терроризировать каминари дзоку — предки более современных босодзокуПолукриминальные группировки байкеров, появившиеся в конце 60-х; название «босодзоку» получило распространение начиная с 1972-го — прим. М. Б.. «Громовое племя» собрало под своими знаменами выходцев из низших социальных слоев и бывших военных (в том числе выживших камикадзе). И тем и другим некуда было податься, поэтому они собирались в ячейки любителей кастомизации мотоциклов, пытаясь стать частью чего-то большего. Вскоре эти кружки по интересам эволюционировали до каминари дзоку — полукриминальных нарушителей спокойствия. Ныне вымершее «громовое племя» (существующие последователи — скорее группа косплееров) оказало влияние на последующие субкультуры и музыку: зачавшийся в 1950-е рокабирииЯпонский аналог рок-н-ролла, более эклектичный и «сырой» по звуку, — прим. ред. до сих пор жив, поучаствовав в рождении саунда джей-панка и удобрив почву для вижуал-кеяVisual-kei — собрат джей-рока, перенявший визуал у западных глэм-метал-команд и гипертрофировавший его до андрогинного образа, почитавшегося как идеал — прим. М. Б..
Расцвет преступных банд пришелся на 1960-е. Поскольку старшая школа в Японии не является обязательной, желающие получить среднее образование должны сдать соответствующие экзамены. Такая сегрегация привела к тому, что часть старших школ обрела статус престижных учебных заведений, и их выпускники пользовались преимуществом при поступлении в университеты. Оставшиеся школы принимали всех подряд, гарантируя лишь выдачу диплома всем, кто досидит на попе ровно до конца обучения.
Эти условия оказались идеальными для суровых ребят, которые зубрежке предпочитали драки за территорию, мелкий рэкет и грабеж. Примерно тогда же — в середине-конце 1960-х — на тропу уличной войны вышли девушки. До этого в патриархальной Японии женщин не допускали до бандформирований. Высокопоставленные гокудо и рядовые чинпираНизшее звено в иерархии якудза — прим. М. Б., байкеры и новая поросль криминальной молодежи янкии, чьи представители черпали вдохновение у американских гризеровИли «бриолинщики» — возникшая в 1940-е американская субкультура, ценившая Элвиса и рокабилли, мотоциклы, свободу и летчицкие бомберы; к ним относится герой Джонни Деппа в фильме «Плакса» — прим. ред., — все состояли сплошь из мужчин. В кинематографе женщины стали просачиваться в криминальные круги тоже ближе к концу 60-х, в основном, в рамках якудза-эйга: в первую очередь на ум приходит франшиза о Красном Пионе («Женщина-якудза» и его сиквелы).
Протестные настроения среди японок достаточно окрепли, чтобы заставить целое поколение выступить против общественных норм. Этим поколением и стали сукебан. Сочное для русского уха слово переводится как «девушка-босс», но с посылом «преступница» или «правонарушительница».
Устав от патриархального гнета, предначертанных ролей «умелой жены» и «хорошей матери» и ветвистой системы указаний, как должна выглядеть и вести себя девушка, сукебан бросили вызов социуму манерами и модой. Первой жертвой «женщин-боссов» стала сэйфуку«Матроска» — одна из самых популярных разновидностей японской школьной униформы — прим. М. Б.: получив распространение в начале XX века, именно она воплощала первое звено в символических кандалах «школьница-жена-мать». Поэтому сукебан всей страны трансформировали образ сэйфуку в нечто протестное. Плиссированные юбки удлинялись почти до щиколоток: так «женщины-боссы» протестовали против сексуализации, заложенной в сэйфуку и отголосков сексуальной революции, превращавшей женский лук в услады мужского взора. Традиционную обувь заменили «конверсы». Блузки решительно укорачивались: социально нейтральный по современным меркам кроп в те годы казался нарочито демонстрационным. Блузки и пиджаки покрывались надписями на кандзи, а также украшались розами. В качестве дополнительных аксессуаров использовались небрежно наброшенные шарфы и спущенные носки. Окрас волос в яркие цвета считался допустимым, как и татуировки (до сих пор ассоциирующиеся у японцев с криминалом), а вот обильный мейкап — нет. Забавно, что примерно тогда же и почти тем же за океаном занимались британские панки.
Запомнились сукебан и страстью к созданию правил: у каждой банды был кодекс, за нарушение отдельных пунктов которого полагалось физическое наказание. Обилие заповедей обросло тяжелой гроздью легенд и поверий. Ретроспективно отделить правду от вымысла уже невозможно, но с наибольшим смаком преподносились истории о жестоком избиении и множественном прижигании вульвы сигаретой — кара для презревших главные постулаты: не предавать банду и не изменять избранному бойфренду.
Агрессивное поведение, регулярные кражи и злоупотребление наркотиками быстро приковали к сукебан внимание СМИ, а тот факт, что все вышесказанное относилось к девушкам (неслыханно!), мгновенно сделал образ женских банд ультрапопулярным. По всей стране японки принялись модифицировать свои матроски, отучившиеся сукебан продолжали носить униформу и практиковать выбранный образ жизни, а состав и число банд стремительно росли: считается, что самая крупная токийская группировка насчитывала 20 000 «правонарушительниц». В то же время чиновники пели панихиды о падении нравов и судьбе нации, обатарианШуточное название агрессивных, эгоистичных и немодно одетых женщин за 50 с перманентной завивкой, произошедшее от слов oba, «бабушка», и batarian, то есть «батальон» — под таким названием в Японии прокатывали фильм «Возвращение живых мертвецов» — прим. М. Б. качали головами, а полиция засыпала население предупреждающими брошюрами.
Нашедшие в секс-фильмах, джицуроку и пинки вайоленсе золотую жилу киностудии не могли пройти мимо столь популярного и провокационного явления — и в 1970-х сукебан отправляются штурмовать кинотеатры.
Киноделы оставили важные для реальных «правонарушительниц» темы женской солидарности и презрения социальным нормам, но смешали их с эксплуатационным концентратом в стиле Расса Майера и европейского поджанра «женщины в тюрьме» (women in prison). Начиналось все достаточно мирно: «Рок бродячих кошек: Первая в банде» (1970) от студии Nikkatsu, силящейся навязать Toei конкуренцию на ниве пинки вайоленса, почти не использует обнаженку и насквозь пронизан повторяющимися мотивами чести и свободы. Но затем за дело взялись легендарный Норифуми Судзуки и Садао Накадзима — и сукебан стали быстро избавляться от ненужных одежд, желательно — во время схватки. Соски и ареолы иногда взяты настолько крупным планом, что не сразу понимаешь, что перед тобой обнаженная женская грудь, коррумпированные и похотливые чиновники, подлые якудза и полицейские получали на орехи, а иногда в кадре происходили совсем уж провокативные вещи: сжигание флага («Ужасная школа для девочек: Линчевание в классе», 1973) или подготовка террористического акта («Девушка-босс: Побег из исправительной школы», 1973).
У жанра моментально появились свои звезды: Рэйко Икэ, Мики Сугимото, Мэйко Кадзи и вечная антагонистка Рёко Эма. Первая троица превратилась чуть ли не в идолов-антигероев: они записывали музыкальные альбомы и выступали с концертами, а продюсеры писали им вымышленные биографии, мол, для съемок девушек нашли в настоящих уличных бандах.
Хотя сюжет в сукебан порой скукоживался до пунктирной линии между ключевыми «розовыми» сценами, внешний вид и реплики протагонисток не скрывали бунтарских взглядов на роль женщины в обществе, а обязательное для жанра насилие — логичная манифестация протеста. При этом образ «девушки-босса» разнился от «пацанок» с грубым голосом и пронзительным взглядом (Акико Вада и Мики Сугимото) до более конвенционально женственных Рэйко Икэ и Мэйко Кадзи.
Примечательно, что практически неотъемлемой частью сукебан-лент были метисы, символизирующие сложные взаимоотношения японской культуры и американской оккупации. Таким персонажам доставались роли поддержки («Девушка-босс: Партизанская война», 1972), катализатора событий («Рок бродячих кошек: Первая в банде») или романтического интереса и объекта защиты («Рок бродячих кошек: Сексуальный охотник», 1970). Они наилучшим образом иллюстрировали кислотный окрас японской культуры, столь же самобытной, сколь и эклектичной (особенно это касается американского влияния: от джаза и виски до лингвистических заимствований). Некоторые исследователи, впрочем, идут еще дальше: Эрнест Матейс и Джейми Секстон видели в этом явлении психосексуальный эффект оккупации и вестернизации японской маскулинности вкупе с импотенцией традиционных элементов в местном киномейнстриме.
К 1980-м волна пинки вайоленса, а вместе с ним и сукебана, схлынула: японские кинотеатры стали оплотом семейного досуга, и обнаженные девушки-боссы, кромсающие друг друга ножами, стали нежелательными гостями на серебряном экране. Иконы жанра (упомянутые Икэ и Сугимото) пытались сменить амплуа, но после непродолжительной борьбы закончили с кино (Кадзи продолжает сниматься до сих пор). Параллельно с главных улиц Киото, Токио и Осаки исчезли женские банды. Матерые сукебан выросли и перешли в более спокойные воды семьи и карьеры, а новое поколение знамя не подхватило. Но полностью мятежный дух японок не выветрился: наиболее дерзкие нашли себя в группировках босодзоку. После девушек-боссов барьер «только для мужчин» был разрушен, и стать босодзоку мог любой мотоциклетный энтузиаст, независимо от пола. Полиция, кстати, на вторичные половые признаки тоже не обращала внимания, никого не щадя в жестокой борьбе с байкерами.
В качестве поджанра сукебан навсегда останется в прошлом и уже никогда не станет старше, но как образ нашел себя в других форматах: дорамах, манге и аниме. Скажем, Сэйлор Юпитер из знаменитой манги Наоко Такэути и еще более знаменитого аниме «Сэйлор Мун» изначально задумывалась именно как сукебан. Впоследствии от этой идеи мангака отказалась, но кое-какие черты сохранились: например, героиня переходит в школу Дзюбан, где учится протагонистка Усаги Цукино, после того как избила одноклассника в предыдущем учебном заведении.
В 1970-х и 1980-х в манге и аниме сукебан встречались повсеместно (в сёнэн- и сёдзё-изданияхСёнэн — аниме и манга, рассчитанные на юношей-подростков до 18 лет, сёдзё — тоже самое, но для девушек-подростков до 18 лет — прим. М. Б.). Сейчас они более редки, но полностью не исчезли: «Девочки-камикадзе» (здесь, правда, героиня позиционирует себя как янкии), «Девушки и танки» (2017), «Зомбиленд. Сага» (2018)…
За пределами манги, мультипликации и кинематографа наследие сукебан еще ощутимее. Их отказ склоняться перед мужчинами и патриархальными нормами стал ориентиром для женских босодзоку-банд. Их фэшн-эксперименты над сэйфуку и культовый статус послужили предтечей для других субкультур: самый очевидный пример — когяруЯпонская женская фэшн-культура, основанная на ношении школьной униформы — прим. М. Б. (правда, с совершенно противоположным посылом). Их луками вдохновляются модельеры. Само слово сукебан стало символом сестринства, женского единства и солидарности, а также послужило международной вывеской множеству проектов: от феминистских журналов (британское фэшн- и арт-издание Sukeban Magazine) до геймдизайнеров (венесуэльская Sukeban Games). Сукебан навсегда останутся в качестве кинематографического памятника японским 1970-м, когда юные Рэйко Икэ и Мики Сугимито почем зря рвали друг на друге одежду и разбивали костяшки в кровь за право называться бантёС японского — «Босс» — прим. М. Б..
В качестве бонус-трека — список из трех фильмов, позволяющих легко и безболезненно вступить в банду поджанра.
Один из ранних представителей поджанра, вылепленный на студии Nikkatsu. В отличие от продукции Toei, картина делала ставку не на пинки-элементы, а на внятную артикуляцию протеста, обозначение сильной женской позиции и лозунговые фразы (брошенное с отвращением: «Вы искали помощи у мужчин!»).
На роль байкерши Ако, невольно ввязавшейся в разборки местных банд, позвали поп-певицу Акико Ваду, недавно снискавшую популярность среди молодежи (две ее песни еще и звучат в фильме). Иронично, но Вада не полюбилась зрителям, в отличие от Мэйко Кадзи, сыгравшей второстепенную героиню Мэй. Именно Кадзи стала ведущей актрисой в последующих четырех сиквелах.
В 1970-м сукебан, как и режиссер Ясухару Хасебе, еще не нашел точек опоры, поэтому «Рок бродячих кошек» визуально отличался от «каноничных» представителей поджанра: камера чувствует максимальную свободу и норовит выбрать головокружительные ракурсы, а монтаж носит хаотичный характер, хотя Хасебе успешно держит единый, весьма неспешный ритм.
Классика сукебана от гуру поджанра Норифуми Судзуки и первая часть в длинной франшизе «Девушка-босс». Воплощая женскую солидарность, банды Нами (Рэйко Икэ) и Сатико (Мики Сугимото) объединяют силы для разгульной деятельности в Киото, но их ждет серьезная проверка на прочность: мужчины-якудза гораздо крепче в открытом бою, а всеми действиями Сатико (как и сюжетом) руководит ее романтический интерес — боксер Итиро.
В вопросе эротизации Судзуки показывает себя истинным гедонистом, а настроение «Партизанской войны» скачет от слэпстика и любимого японцами скатологического юмора до меланхоличной драмы о «чувстве против крови» и истории мести. Выделить что-то одно из этого телесного калейдоскопа невозможно: Судзуки нужно все и сразу, и в этом визуальном диссонансе рождается прелесть картины.
Параллельно с «Девушкой-боссом» Судзуки-сан запустил еще одну серию сукебан-фильмов — «Ужасная школа для девочек». «Линчевание в классе» стало сиквелом «Жестокого класса», вышедшего одновременно с «Партизанской войной».
Бантё Норико (Мики Сугимото) попадает в коррумпированную школу «Надежда», где все ученицы подчиняются варварским требованиям дисциплинарного комитета, действующего в интересах замдиректора. Но Норико прибыла в школу не за образованием, а желая отомстить за смерть подруги и лейтенантши, так что «Надежду» ждут трудные времена.
В эротически-эксплуатационном вопросе Судзуки остался верен себе: фильм искрится от ультракрупных планов обнаженной женской груди, а раздеваются в кадре все — от учениц до преподавательского состава (исключением стали лишь «мама» питейного заведения да почему-то Рэйко Икэ).
Боевая же составляющая социального протеста, характерная для реальных сукебан, выходит из-под контроля. С помощью кулаков и секса «девушки-боссы» выводят на чистую воду учителей и администрацию школы, главу полиции, мэра и политика национального масштаба, а в конце фильма почти случается революция: разгром учебного заведения, сжигание машин, постройка баррикад, забрасывание камнями сотрудников полиции и прочие радости городской герильи. Особенно фривольно в фильме обходятся с японским флагом: сначала кровавый красный круг расцветает на белоснежной посткоитальной простыне, а чуть позже хиномаруСамоназвание японского флага — прим. М. Б. ритуально сжигают в огне женской делинквентнойТо есть антиобщественной — прим. ред. революции.
Хеппи-энд потрясающе символичен: территориальные врагини Норико и Маки вместо дуэли с заливистым смехом отправляются в автозак.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari