Режиссер Дэвид Линч стал ежедневно наращивать свое присутствие на YouTube: ролики о погоде, влоги, а также старые и новые короткие метры. Анна Стрельчук проанализировала повторяющиеся элементы и общие мысли в его короткометражных работах на протяжении десятилетий.
«Доброе утро! Сегодня 24 июля 2020, среда. Здесь, в Лос-Анджелесе, утренний туман, который, судя по всему, скоро рассеется, и покажется голубое небо и золотое сияние солнца. Прямо сейчас очень спокойно. Где-то около 61 градуса по Фаренгейту и 16 по Цельсию. Днем потеплеет до 27 градусов. Золотое сияние солнца будет с нами весь день! Всем хорошего дня!»
Примерно таким образом в разгар развернувшейся пандемии Дэвид Линч начал свой YouTube-канал DAVID LYNCH THEATER. Эти репортажи о погоде — микропроизведения на грани блога и короткометражной формы — выходят до сих пор почти ежедневно, иногда перемежаясь с рубрикой «Над чем Дэвид работает сегодня?» и классическими короткими метрами режиссера. В каждом своем сообщении Линч обязательно старается упомянуть о beautiful blue sky (красивом голубом небе) и golden sunshine (золотом сиянии солнца), а напоследок желает хорошего дня. Иногда сообщения разбавляются поздравлениями с днем рождения и/или национальными праздниками (как, например, в День взятия Бастилии).
На вопрос о том, что его вдохновило на подобные видеоотчеты, Линч уже в другой публикации на канале («Есть ли у вас вопрос к Дэвиду?») ответил:
«Люди обычно очень интересуются погодой, их интересует температура, они смотрят на небо и солнце, это в какой-то мере характеризует весь человеческий род. И я подумал, что будет интересно докладывать об этом из Лос-Анджелеса».
Репортажи о погоде — повторяющиеся, одинаковые, но каждый раз новые — это способ подсластить безотрадное услаждение (грех уныния, намеренного погружения в дурные мысли, согласно сумме теологии св. Фомы Аквинского) депрессующих лотофагов («поедатели лотоса» из «Одиссеи» Гомера — одурманивающего цветка, погружающего в лень, праздность, негу, забытьё), напоминание о настоящем моменте без мыслей о будущем, которое все еще крайне не определено. Так, что сам этот момент растянут до бесконечности. В сообщениях о погоде акцент на грядущее, на его прогнозирование и предсказание, типичный для нашего наукоцентричного мира и такого рода программ, как бы смещается. Вместо прогноза погоды мы получаем репортаж, а вместо смутного будущего — утвержденное настоящее.
Это вечное возвращение. Потому что то, что в нем возвращается — не старое, а новое. По Ницше, вечное возвращение всегда возвращает то же самое как другое. Линч говорит о погоде каждый раз почти одинаково, меняя лишь отдельные детали. Например, в момент начала бурных протестных движений BLM в США, место Линча опустело, а на следующий день за его спиной появился баннер, гласящий:
#BLACKLIVESMATTERS
МИР СПРАВЕДЛИВОСТЬ
НЕТ СТРАХУ
Так, вечное возвращение того же самого как другого рождает новизну и вскрывает внутреннее многообразие жизни, ее протеизм (бесконечные метаморфозы вещей, существ и идей).
Прием перманентных метаморфоз, и, в частности, перехода одного образа в другой, Линч активно использовал еще в ранних анимационных и анимационно-игровых работах, «Шесть блюющих мужчин» (дебютный короткометражный фильм 1966 года, Линч тогда ещё был учеником академии художеств) и «Алфавит». В недавно опубликованной в сети короткометражке Pozar, композитором которой выступил коллега и соавтор Линча Марек Зебровский (они вместе выпустили музыкальный альбом Polish Night Music), Линч вновь использует этот прием трансгрессии исходного образа (огня), выпадения его из собственных границ и перехода в цепь других, чему отлично служит пластичная анимационная форма. В «Пожаре» символическая цепочка сплетается в целое апокалиптическое полотно, под конец напоминающее финальный сон Раскольникова из «Преступления и наказания», где мир захватывают странные паразитические существа, а за плач и скрежет зубов отвечает симфоническая атональная музыка.
Линч неоднократно говорил о том, что его кино нередко вдохновлено музыкой. Часто он пишет ее сам, выступая композитором и звукорежиссером.
У Джойса была идея миметического письма: форма текста должна подражать его содержанию. Линч же любит миметически снимать. В частности, он использует прием взаимного соответствия содержания кадра музыкальной линии в своих короткометражных аудиовизуальных произведениях (чаще всего в стиле индастриал). В недавнем фильме «Муравьиная голова» муравьи ползают по головке сыра в форме искаженного человеческого лица на фоне урбанистического пейзажа под нойзовый джаз. Новая короткометражка «У меня есть радио» работает с электронной музыкой, под которую монотонно двигаются монохромные человечки, «Индустриальный саундшафт» уже в названии постулирует взаимопроникновение звукового и визуального, а короткометражки «Индустриальная симфония #1. Сон девушки с разбитым сердцем», «Жучок ползет», «Голова с молотом» и «Поросенок гуляет» рождают столь ирреальные и безосновные образы, что их истоки можно обнаружить разве что в музыке как в самом чистом из искусств (такого мнения насчет музыки придерживался Артур Шопенгауэр), без примеси конкретики и реальности.
Переход Линча от живописи к кино связан с его любопытством по поводу того, какими вообще могут быть двигающиеся под звук картины. Первый свой фильм «Шесть блюющих мужчин» режиссер создал полностью вручную. В нем отсутствовал нарратив, но зато были красочно блюющие под звуки сирены персонажи, что не хуже удерживает внимание зрителя, чем насыщенный экшн и сюжетные кульминации. В целом, картина Линча и есть одна большая сюжетная кульминация.
Следующий короткометражный фильм «Алфавит» был основан на сне племянницы жены Дэвида. Отныне многие его картины прямо или косвенно будут отсылать к снам («Индустриальная симфония #1. Сон девушки с разбитым сердцем», «Сон #7», Darkened room и другие), из-за чего его часто будут сближать с сюрреалистическим направлением в кино и искусстве.
Следующая ранняя короткометражка «Бабушка» вписывается в эту парадигму из-за психоаналитических мотивов, но и отличается от предыдущих работ, так как обладает полноценным нарративным сценарием. Главным героем здесь выступает мальчик, который произрастает независимо от родителей из земли, из-за чего терпит постоянные унижения и насилие со стороны отца. Мальчику приходит в голову создать бабушку, чтобы она защитила его от этой жестокости. По сюжету, та рождается из ореха (этот образ еще всплывет у Линча в «Голове-ластике» в виде орехообразной планеты). Однако, в конце концов оказывается, что бабушка — лишь плод воображения ребенка, который в какой-то момент выходит из-под контроля. Мальчик решается рассказать обо всем родителями, но в ответ слышит лишь насмешки. В конечном итоге, он просто не выдерживает и умирает.
В «Бабушке» впервые появляется шумовое звуковое сопровождение, характерное для многих последующих работ Линча, а мертвенно-бледные лица и странные зооморфные образы заключают в себе действительно нечто сюрреалистическое или даже некро-эстетическое.
Но и этот фильм не исчерпывает сюрреалистические элементы его короткометражных работ. Во многих появляются насекомые («Муравьиная голова», «Мертвая мышь с муравьями», «Шар пчел», THE 3Rs) — символ крови, гниения, разложения, декаданса, эфемерности жизни. Яйца, — еще один общий элемент для работ Линча и сюрреалистов — напротив, являют собой утверждение жизни, христианский символ воскресения Христа, а также эмблема чистоты и совершенства. Также Линч любит снимать в своих фильмах птиц — символ свободы — от сов до кур и цыплят, которые фигурируют как минимум в трех короткометражных проектах режиссера: в сериале с примитивной рисовкой «Страна тупых», в комедии Out Yonder Chicken («Вне Йондера — Курица») с участием Линча и его сына Остина, а также в недавней псевдонуарной короткометражке «Что сделал Джек?».
Читайте также:
Хотя это внешнее сходство с эстетикой сюрреалистов все же обманчиво — вопреки всей иррациональности работ режиссера, его творчество — торжество сознания, а не бессознательного. Пусть действие в большинстве из них происходит ночью, везде все равно просачивается свет разума и «золотое сияние солнца». Последнее иногда даже играет роль центрального концептуального персонажа — как в «Ступеньках».
С этим согласуется то, что Линч, по его собственному признанию в видеоинтервью «Есть ли у вас вопрос к Дэвиду?», не ведет дневник снов. Более того, он почти не помнит своих снов, и они практически не влияют на его работу. В отличие от осознанных, дневных грез (daydreaming — мечтаний) и медитаций. Обращение ко сну, если и присутствует, то в преодоленной, освобожденной от иллюзии форме.
Активно используемый Линчем метод трансцендентальной медитации завязан не на подчинении себя бессознательному, но на расширении собственного сознания — это процесс некой редукции к единому для всех живых существ трансцендентальному полю с целью поиска новых идей. Во вселенной режиссера все одушевлены и осмыслены: от жучка в короткометражке «История жучка», подобно Сизифу взбирающегося на гору с огромным трудом, до койота, крадущегося по полуночной комнате («Койот»).
Постоянные приемы Линча — абсурдизм и остранение. Они позволяют образовать своеобразную «форму с присутствием», о которой писал философ Диди-Юберман, то есть показать то, что ввиду самой своей сущности не может быть увиденным и понятым. Например, природу как универсальную вещь-в-себе, содержащую иррациональное начало. Форма у Линча выступает как видимое и осязаемое проявление глубинных процессов, его символическое сбоит и мерцает, выказывая реальное (символическое и реальное — регистры лакановского психоанализа). В подобной художественной форме не зритель смотрит на объект, но вытесненное смотрит из объекта на нас, отчего порой становится страшно, даже при условии отсутствия конвенционально «ужасных» образов и скримеров. Таковы, например, короткометражные работы «Приключения Алана Р.» и «Абсурдная встреча со страхом», а также фильм с самой странной прогулкой ребенка «Синий зеленый».
Между тем, у Линча все страшное и возвышенное, вызывающее ужас и трепет, часто граничит со смехотворным. Он умело использует как бурлеск (намеренное возвышение), так и обратный процесс — травестию. В итоге, как подметил Славой Жижек, все (привычно) возвышенное и ужасающее часто выглядит нелепым и смешным, а смешное, напротив, высоким и глубоким. Так происходит и в интернет-сериале «Кролики», повторно выходящем на канале Линча в настоящий момент. Это проект, мимикрирующий под ситком (воспроизводящий даже закадровый смех и аплодисменты в духе последнего), но отнюдь усмешки не вызывающий: семья кроликов живет в квартире и днями напролет ведет абсурдные и бессмысленные беседы. На фоне откуда-то издалека доносится шум прибывающего поезда. Иногда их незамысловатый быт прерывается загадочными выступлениями и странными инфернальными голосами.
Травестийное же низведение того, что обычно считается ужасающим, — в частности, насилия, жестокости — производится в восьмисерийном интернет-сериале «Страна тупых», где также фигурирует семья, но уже не кроликов, а людей, практикующих домашнее насилие, сквернословие, негуманный юмор и abuse of power на ежедневной основе. «Страна тупых» — это субверсивная аффирмация (сведение к абсурду) семейного быта, основанного на нелюбви, раскрывающая всю бессмысленность, нелепость и смехотворность подобного примитивного существования.
Ординарные ситуации показывают фильмы «Вне Йондера — Зубы» (фильм изображает болтовню двух соседей, одного из которых опять же играет сын Дэвида Остин) и «Пьер и Сонни Джим», где речь идет о диалоге влюбленной пары. В обоих, с целью остранения повествования, используются языковые игры.
Нормальность являет свою странность на грани с абсурдом. Это позволяет вернуть ауру (термин В. Беньямина) произведению искусства даже тогда, когда границы между искусством и не-искусством размыты до предела. Абсурдом и болью проникнут короткометражный фильм «Ножницы», передающий жесточайшее насилие (над красивой и молодой балериной) через партикулярный объект его осуществления. Эта боль отзывается и в ее безупречном танце, которому посвящено отдельное произведение «Балерина».
Новый формат блога позволяет Линчу еще больше расширить границы артистической деятельности. Всякий раз, показывая свои рукотворные достижения, — стабилизатор для айфона или рукомойник из дерева (плотницкое дело Дэвид выучил у отца), починка износившихся брюк или приготовление киноа — Линч открывает в нашей реальности что-то ускользающее и смещающееся, ужасающее и обнадеживающее, смехотворное и ироничное, нормальное и безумное; переизобретает собственный режиссерский метод.
А может — совы ровно то, чем кажутся, и он просто показывает жизнь. Такой, какова она есть или должна бы быть.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari