Сюрприз(ы): Берлинале-75

Дебют Триши Таттл — новой руководительницы Берлинале — оказался безрадостным.

Конкурсная программа выглядела слабее отобранных картин в прошедшие два года, когда в Берлин был приглашен из Локарно Карло Шатриан. Сменивший жовиального и масштабного Дитера Косслика, он склонял Берлинале к нишевому фестивалю без гламурного присутствия звезд и к ублажению арт-гетто. За что и был смещен. 

Сюрприз первый в этом году — необязательный отбор фильмов, отвечающих, похоже, за квоту женщин-режиссеров и гендерную повестку. Слабоватая мотивация. Пресная и не радикальная. 

Второй сюрприз: более интересные и дискуссионные картины попали в параллельные программы. Блеском художественных достижений они не отличались, но хотя бы не раздражали крепких, ко всему привыкших критиков и журналистов. 

Если без обиняков, то слабый официальный конкурс — нынешний тренд дебютантки Таттл из Лондона. 

«Меньше значит больше» — девиз великого архитектора Миса ван дер Роэ, построившего Новую галерею в Берлине, где в дни фестиваля проходила выставка Нан Голдин «Ничем хорошим это не кончится». Речь у американского фотографа и художницы шла о трагедиях и травмах ее близких родственников и друзей. Но заголовок выдающейся выставки невольно указал на триумф слабых опусов в программе Берлинале и на распределение призов жюри во главе с Тоддом Хейнсом. 

Новое руководство фестиваля могло бы решиться подтвердить максиму «меньше значит больше» и не загонять в конкурс блеклые фильмы, о которых даже упоминать не пристало. Они останутся в дневниках журналистов, а заинтересованные читатели имеют возможность удовлетворить свое виртуальное знакомство с теми фильмами, которые завсегдатаи фестиваля вынуждены были досматривать или в гневе покидать зал.

Привычные ламентации критического сообщества в данном случае неуместны. Да, каждый год профессиональные зрители бывают недовольны конкурсом. Но все-таки не до такой степени и не с таким повышенным градусом разочарования.

Поэтому единственным фильмом, достойным внимания, стал «Континенталь 25» Раду Жуде, получивший всего лишь «Серебряного медведя» за сценарий. 

Румынское кино не снижает своего бескомпромиссного актуального уровня, углубляясь в смыслы и тревоги текущего социального времени, не унижая при этом ни собственно режиссуру, ни содержательные противоречия настоящего момента, ни абсурдности геополитических, ксенофобских конфликтов, не утихающих с давних пор.

Недаром фамилия героини этого фильма, судебного пристава в трансильванском городе Клуже, — Ионеску. Такая отсылка к славному абсурдисту свидетельствует не столько о черном юморе социального диагноста Раду Жуде, сколько о загадочной стойкости идиотических общественных процессов, которые здравым смыслом, впрочем, обычно сомнительным, и вообще умом не понять. 

Пристав Ионеску — венгерка. Это многое объясняет в реакции пользователей интернета на ее служебные действия. Она должна выселить из котельной пьющего бездомного, так как здание идет под снос и на его месте будет возведен отель-бутик «Континенталь». Исполнив закон, «доведя» румынского бедолагу до смерти, венгерка-пристав становится жертвой буллинга по национальному вопросу в сети. Но это позже.

А вначале Ионеску проявляет сердечность и дает бездомному полчаса на сборы. Выпив кофе со своими подельниками в масках, она возвращается. Но бездомный успел затянуть вокруг шеи проволоку, привязанную к батарее, и покончить жизнь самоубийством. Отныне без вины виноватая (или только виновная косвенно, или отчасти) Ионеску будет мучиться за содеянное, досаждая рассказом об этом случае из ее практики мужу, маме, священнику и бывшему студенту по юридической академии, Последний, презрев образование и не забыв буддистские притчи, которые он травит без умолку, теперь стал разносчиком еды. И никакого унижения не испытывает.

В баре кинотеатра, куда зашли училка с бывшим студентом, висит постер фильма Росселини «Европа 51». Заметливые критики уверяли, что фильм Жуде — вольная адаптация этой «Европы…», героиня которой, сыгранная Ингрид Бергман, после смерти сына превращается из эгоистки-буржуазки в сердобольную защитницу бедных и сирых людей. Ее даже в психушке, в которую заточили, допрашивают, не коммунистка ли она. Но нет. «Всего лишь» милосердная и одумавшаяся красавица. 

Связь этих фильмов знаменательна только в самоощущении европеек из разных точек континента и в проблематизации ответственности за собственную жизнь, за невольные и законные поступки, не всегда зависящие от их персонального выбора. 

Раду Жуде снял интеллектуальное, стилистически строгое кино; отказался от своего буйного режиссерского темперамента, экстравагантности, усложненного нарратива. Теперь он снимает ритмически безупречную кинопанораму встреч героини. С мужем и детьми она отказывается ехать в отпуск, измученная свидетельством смерти бездомного-румына и отпором в интернете, ибо венгерка. С подругой, которая признается в недостаточной толерантности к уличному маргиналу, который тусовался рядом с ее домом. С мамой-вегеркой, фанаткой Виктора Орбана, не простившей необразованным румынам потерю Трансильвании, некогда территории Венгрии. Со священником, который на примере евангельских притч рассуждает о понимании греховности человека, пытаясь вразумить Ионеску, в финале фильма решающей изменить жизнь, вернувшись к преподаванию в юридической академии. Впрочем, эта реплика произносится вскользь, походя и без пафоса. А структура фильма перебивается безлюдными стоп-кадрами улиц с устойчивыми и красивыми постройками; или готовыми к реновации; или непрезентабельными, но кинематографически завораживающими. Нарративные и визуальные рефрены создают кино современного «морального беспокойства» и режиссерской зрелости, которой были лишены несколько милых и «маленьких» фильмов, отмеченных жюри. До многосмысленного благородства этой картины, до режиссерской глубины Жуде им было далеко.

Поэтому выдача «Золотого медведя» норвежскому фильму «Мечты», завершившему трилогию Дага Йохана Хеугеруда «Секс» и «Любовь», видится и компромиссной, и принципиальной (ибо внеполитической) одновременно.

Йоханна, 17-летняя школьница, озвучивает закадровым текстом свои чувства, мысли, репетируя как бы собственные будущие литературные достижения. Она мечтательница. Она витает в облаках. Она — героиня «романа воспитания». Она прислушивается к своему голосу и телу. Она прощупывает свое место в мире и гендерный выбор. Свою сексуальность и реактивность. Это милое литературное кино обязано интересам бывшего библиотекаря и автора книг, ставшего режиссером. Его героиня влюбляется в учительницу французского по имени Йоханна. Откровенных сцен не будет, зато опыт сенсорный наличествует. Он перетекает в сочинение девушки — в исповедь-дневник, которым восхищается ее бабушка, поэтесса и участница молодежного бунта 60-х. Мама девочки тоже в восторге от рукописи, которую намерена опубликовать. Но ее интересуют более актуальные вопросы: был ли все-таки харассмент — сегодняшнее условие горячего успеха книжной продукции. Заметим, что не было. Но повестка в этом усредненном по всем статьям фильме о банальном взрослении (и так бывает) обозначена. Неужели этого довольно для высшей фестивальной награды?

Остальные призы вызвали не меньше вопросов. Хотя не станем преувеличивать их значение для истории (кино).

И все же «За выдающиеся художественные достижения» наградить «Ледяную башню» Люсиль Хаджихалилович (кузины Дэвида Линча и жены Гаспара Ноэ) надо было постараться. Действие этой вымученной вампуки происходит в 70-е. Кристина (Марион Котийяр) снимается в фэнтези «Снежная королева», на съемки втирается девушка Жанна, сбежавшая из приюта и получившая мизерную роль в проекте. Блеск и нищета этого опуса свидетельствует лишь о претенциозности как о свойстве «художественного» послания, в центре которого муссируется властное подчинение обездоленных королевскими особами. Уже не на съемках. И все. Буквально.

Аргентинское «Сообщение» Ивана Фунда получило приз жюри. В этом фильме нет ничего, кроме так называемой атмосферности и приятной привычной фестивальной визуальности. Восьмилетняя девочка Аника умеет общаться с душами животных, живых и мертвых. На такой ее способности делают бизнес ее бабушка с неким пожилым дядькой — и отлично зарабатывают. Мать девочки зачем-то помещена в психушку. Возможно, такая травма и обеспечила мистический талант дочери. Поначалу и долго (фильм короткий) кажется, что опекуны девочки-медиума — проходимцы. Но, к сожалению, нет. Автор вменяет нам кино серьезное, пустое и умышленное. Псевдозагадочное, но да, изобразительно привлекательное. Маловато для приза жюри.

Гран-при от Тодда Хейнса с компанией заработала «Голубая тропа» бразильца Габриэля Маскаро. Отвязная антиутопия, не лишенная обаяния и драйва. Общество тоталитарного процветания и доживания придумало трюк: отправлять 70-летних сограждан в Колонию. Оттуда не сбежать, там всяких прав всех лишить. Дети против такой высылки родителей не выступают и стучат куда надо на подневольных, которым выдают перед отправкой в «гулаг» памперсы. То есть и справить нужду они свободно не могут.

Но Тереза, бойкая старуха, подчиняться не намерена. Она отправляется в бега, находит боевую подругу, торгующую Библиями, чтобы оторваться в казино и в прочих увеселениях. Вместо изоляции им предстоит приключение. Приличный мейнстрим для зрительского наслаждения возбудил и жюри.

Роуз Бирн, сыгравшая протагонистку в фильме Мэри Бронштейн «Если бы у меня были ноги, я тебя пнула», получила приз за главную роль. Она изобразила с большим старанием и на сверхкрупных планах замороченную, психически неуравновешенную психотерапевтку (саму нуждающуюся в лечении), переживающую неясную болезнь дочери (ее мы так и не увидим). Назойливое присутствие в кадре, эксплуатация нервических жестов, пластики, мимики добились востребованного отклика. Жаль, что многие купились на столь физиологически простодушный вызов актрисы и режиссерки.

Очевидно, что хоть что-то должны были (на таком-то фоне) получить «Мечты» Мишеля Франко про американскую миллиардершу, спонсирующую культурные проекты, и мексиканского нелегала, выдающегося танцовщика. Их горячие и подробные постельные сцены искупают актуальную, но не слишком разработанную повестку про жалкую судьбу мексиканцев в трамповской Америке. При всей прямолинейности фильма жестокосердная героиня Джессики Честейн и ставший жертвой ее властных притязаний Исаак Эрнандес сработали по-честному, как персонажи и актеры. Да и интрига отношений героев-любовников, в отличие от большинства картин в конкурсе, не лишилась смысла.

Последний сюрприз — отсутствие приза фильму Хон Сан Су «Что эта природа говорит тебе», поставленный в последний день и на последний показ. Снимая за корейские копейки и быстро, Хон Сан Су обычно без наград с фестивалей — особенно с Берлинале — домой не возвращался. К своему подчас недоумению. Но теперь осечка.

Прирожденный режиссер и «аферист», способный из ничего, из воздуха, просто так, снимать прелестное кино, и на сей раз себе не изменил. Плевый сюжет о парне, приехавшем знакомиться с родителями невесты, не помеха режиссерской воздушности, легковесности и дыханию этой смешливой и ритмично построенной картины. С водевильным налетом, мягким социально критическим взглядом, изумительной актерской точностью. С чистоплотной киногенией, презирающей квазизагадочные постановочные трюки и плебейские псевдохудожественные претензии. 

Меньше значит больше. Воистину так.