Супермен и гражданин: главный супергерой планеты — между Ветхим Заветом, Ницше и постправдой

В 900-м юбилейном графическом выпуске Action Comics Супермен отказался от американского гражданства. Это событие вызвало бурю народного возмущения. На Fox News, главном консервативном канале, обсуждению этого поступка посвятили целую эфирную программу. Имел ли Супермен на это право? Он, олицетворение американской мечты, главная поп-культурная скрепа? Принадлежит ли он человечеству или той нации, с которой разделяет культурный код? Есть ли у супергероя вообще культурный код? Может ли он быть космополитом или должен быть всецело предан американской нации? Один из приглашенных спикеров Fox News заявил, что Супермен «продемонстрировал отсутствие патриотизма» и «унизил Соединенные Штаты Америки».

Супергерой в Америке больше, чем супергерой. У него особенный статус и особая ответственность. Самые острые для американского общества темы препарируются прежде всего в поп-культурном дискурсе. То, что говорят герои комиксов, вызывает едва ли не больший резонанс, чем высказывания публичных интеллектуалов, особенно когда традиционные медиа дискредитированы — как сейчас, на волне борьбы с фейковыми новостями. «Лига справедливости» (2017) Зака Снайдера хороший тому пример.

Это один из пяти уже отснятых фильмов франшизы расширенной вселенной DC Comics о команде супергероев, назвавшейся Лигой справедливости, третий фильм с участием Супермена (первые два — «Человек из стали», 2013, и «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости», 2016).

Фильм начинается с зарисовки наступившего на Земле хаоса — с жестокой диккенсианской вселенной, где царят насилие и террор. Виной всему гибель Супермена. Маленький человек оказался забыт и раздавлен: даже у семьи Кларка Кента, альтер эго Супермена, хищнический банк отнимает дом и землю. Но нынешняя турбулентность — нападения террористов, вылазки парадемонов, волатильность на рынках — лишь прелюдия к грядущему апокалипсису. Архизлодей Степной Волк со своей армией парадемонов хочет уничтожить мир с помощью трех источников силы — артефактов, спрятанных в разных точках мира. Чтобы его остановить, Бэтмен (Бен Аффлек), который после смерти Супермена, с воинскими почестями похороненного в финале предыдущего фильма франшизы DC «Бэтмен против Супермена…», принял на себя ответственность за спасение мира, спешно собирает команду супергероев (Лигу справедливости), поняв по ходу дела, что без Супермена она не складывается. Так что Супермену предстоит воскреснуть и возглавить ее. Тем более что сам Бэтмен/Брюс Уэйн в этом фильме — заматеревший, небритый, усталый — предстает в образе патриарха, мало похожего на Темного рыцаря из готической трилогии Кристофера Нолана. Кажется, единственное, чего он по-настоящему хочет, — удалиться в частную жизнь и выращивать капусту, как римский император Диоклетиан. Увы, он раб на галерах и не может уйти, не закончив дела.

Бэтмен не одинок в своем желании отдохнуть. Печать усталости заметна и на лицах его соратников — Чудо-женщины (Галь Гадот), Флэша (Эзра Миллер), Аквамена (Джейсон Момоа) и Киборга (Рей Фишер). Скучно даже главному злодею — Степному Волку. Он, как ни странно это звучит, остается над схваткой. Методично преследуя свою цель (эко-преобразование Земли, в результате которого она будет уничтожена) и попутно сталкиваясь с членами Лиги, он практически не взаимодействует с ними. Как будто выполняя бюрократическую формальность, Степной Волк произносит, что хочет захватить мир, при этом мимика у него, как у артиста из плохого театра, после чего поспешно удаляется, оставляя противника недобитым. Такая буддийская отстраненность антагониста не оставляет другого выбора, кроме как сосредоточиться на отношениях внутри самой Лиги. А вот там все гораздо интереснее.

Самый интригующий и самый рефлексирующий персонаж — Чудо-женщина. В конце предыдущего фильма саги на предложение Бэтмена присоединиться к его команде супергероев она отвечает отказом, добавляя, что «решила отстраниться от человечества еще 100 лет назад», потому что «люди превратили мир в место, где держаться вместе невозможно». Чудо-женщина — ветеран Первой мировой, начавшей глобальную мясорубку ХХ века, и ее сентенция насчет неизлечимого стремления людей к насилию и вражде выражает доминирующее настроение нынешней эпохи — разочарование. Бэтмен же постоянно подталкивает Чудо-женщину к тому, чтобы она взяла на себя лидерство. Очень вовремя: фильм вышел в 2017-м, его создатели угодили к подъему очередной волны феминистской активности и к самому разгару движения #MeToo. Брюс Уэйн — успешный бизнесмен, он приумножает свое состояние, участвуя в торгах на фондовой бирже, так что чутье на новые тренды — такая же неотъемлемая его черта, как желание отомстить за гибель родителей, как его ненависть к мировому злу. По счастливому стечению обстоятельств идея Бэтмена найти себе преемника совпала с идеологией women empowerment, так что на протяжении всего фильма он не устает повторять, что именно Чудо-женщина заслуживает стать лидером: мол, не надо ничего бояться, милая, ведь ты способна на все. Поскольку его увещевания исходят главным образом из стремления самоустраниться от стихии борьбы и (временного) отсутствия главного лидера, то, как сказали бы радикальные феминистки, он «маскирует свой менсплейнинг под эмпауэрмент».

Помимо гендерной квоты в фильме выполнена и этническая. Среди участников Лиги — чернокожий ученый Виктор Стоун/Киборг. Он обрел суперсилу вопреки желанию (его тело в результате неудачного эксперимента стало наполовину механическим), страдает от того, что не такой, как все, и потому полон ресентимента. Присоединение к Лиге справедливости позволяет ему применить новообретенные навыки на благо человечества и утвердиться в идентичности супергероя, которую он со временем распробует, войдя во вкус. При всем том Киборг настолько невыразителен, что кажется, будто его единственная функция — обеспечивать пресловутую репрезентативность и демонстрировать позитивный паттерн поведения чернокожего героя.

Сложнее всего понять Артура Карри/Аквамена. Он нарцисс-одиночка — начать с того, как он оборвал разговор с Бэтменом, когда тот отыскал его на богом забытом острове и попросил о помощи (разделся по пояс и, поиграв мышцами, исчез в морской пучине). Бэтмен, которого Аквамен, в свою очередь, постоянно будет несмешно подкалывать, искусно использует его нарциссизм «для пользы дела», предоставляя достаточно времени и пространства, чтобы «выступить» и насладиться минутой славы, а после — доказать, что он действительно заслуживает этой любви и восхищения. Однако единственное, пожалуй, неопровержимое достоинство Аквамена — привлекательная харизма актера Джейсона Момоа, исполнителя этой роли.

Главный энтузиаст геройского секстета — Флэш, «хороший еврейский мальчик», как он сам себя характеризует. Он образован, умен и слегка инфантилен. На фоне насупленных, полных серьезности старших членов команды легкий на подъем Флэш выглядит паяцем: отпускает шутки, разыгрывает окружающих и вообще всячески развлекается. Однако Флэш не так легкомыслен, как может показаться: он изучает криминалистику, чтобы доказать невиновность своего отца и помочь ему выйти из тюрьмы. Оказывается, персонаж, напоминающий невротика-интеллектуала из фильмов Вуди Аллена, может неплохо совмещать рефлексию со спасением мира.

Пожалуй, из всех героев самую интересную трансформацию в фильмах этой франшизы пережил Супермен. От канонического, закрепленного в комиксах DC образа, где Супермен в значительной степени уподоблялся Христу, он приблизился к одиозному ницшеанскому Übermensch, сверхчеловеку (что на английский переводится как раз как Superman). В 2014 году Библейское общество Великобритании провело социологическое исследование, в результате которого выяснилось, что каждый четвертый считает Супермена персонажем Ветхого Завета. Неудивительно: имя Кэл-Эл, данное Супермену при рождении, созвучно древнееврейскому Глас Божий. Кроме того, есть масса других аллюзий, указывающих на сходство Супермена и Христа, из которых самая выразительная — смерть Супермена в финале фильма «Бэтмен против Супермена…», которую он избрал добровольно, принеся себя в жертву человечеству. Режиссер Зак Снайдер подтверждает:

«Это не случайность. Сюжет пришел в фильм прямиком из канонической мифологии комикса о Супермене. Он единственный из супергероев, который несет такой духовный религиозный груз, и это ему, как ни странно, идет».

Культуролог Арно Богартс в эссе «Переосмысливая ницшевского Übermensch как героический идеал для Супермена», выступает против упрощений и отождествления Супермена со сверхчеловеком:

«Из-за того, что Übermensch идеализирует власть, стремится к ней, презирая слабого, а в дальнейшем и из-за того, что этот образ активно использовали нацисты, из вожделенного идеала человечества он превратился в того, кого следует опасаться. В то время как этот образ активно эксплуатировался в супергеройском жанре и поп-культуре, я готов поспорить, что в основе философии Супермена лежат антигуманные идеалы героического (даже супергероического) ницшевского Übermensch».

Еще в предыдущем фильме Супермен заметно отклонился от амплуа праведника в сторону личности, которой движет «воля к власти» (der Wille zu Macht). Но если в «Бэтмене против Супермена…» самый большой грех, которому он поддается, — это гордыня (ее он потом искупает собственной смертью), то в «Лиге справедливости» Супермен становится тем самым Übermensch, который, потеряв и отринув прежние ценности, начинает все сначала. Финал «Бэтмена против Супермена…» — это пьета, а сцена воскрешения Супермена в «Лиге справедливости» — практически начало Судного дня: он либо спасет, либо уничтожит мир. Как писал Ницше:

«Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он — это молния, он — это безумие!»

Восстав из мертвых, Супермен начинает крушить все и вся вокруг себя — до тех пор, пока соратники не расскажут ему, кто на самом деле друг, а кто враг, что такое хорошо и что такое плохо, и кто он вообще такой. Его идентичность создается заново, причем реконструируется другими людьми. От полубога, пусть и сомневающегося, просящего совета — стоит ли принести себя в жертву? — у своего отца, как Христос в Гефсиманском саду, он низведен до статуса «обычного» супергероя — эмоционального, порывистого, и только ближе к финалу возвращается к былому равновесию. И все же Übermensch, стремящийся к личным достижениям, не умирает в нем окончательно — в последней сцене фильма он ребячески соревнуется с Флэшем: кто быстрее облетит Землю.

В то время как судьба Супермена является олицетворением того, как трудно быть богом, его соратники пытаются примерить на себя роль бога, распоряжаясь тем, что подвластно только ему — жизнью и смертью. Решая, воскрешать Супермена или нет, они пытаются найти ответ на моральную дилемму: имеют ли они право это делать, учитывая, что в случае неблагополучного исхода (он проснется с другим сознанием и памятью) это может привести к потенциальной гибели многих, а возможно, и всего человечества? В этот момент лежащий в могиле и ничего не подозревающий Супермен низведен от уберменша до вундерваффе. Лига во главе с Бэтменом решает, жить ему или нет, руководствуясь при этом чисто практическими соображениями. И тут Бэтмен опять же проявляет себя как жесткий, расчетливый полководец: il fi ne giustifi ca i mezzi — цель оправдывает средства. Любые последствия, в том числе моральные и физические страдания самого Супермена, стали бы лишь сопутствующим ущербом. И в этом смысле Бэтмен тоже близок к идеалу Ницше. Причем гораздо больше, чем Супермен, которого он в этом фильме затмил. Брюс Уэйн циничен как никогда, причем не пытается ничем прикрыть свой цинизм: может, это и есть та самая «новая искренность»? На вопрос Флэша «В чем твоя суперсила?» он отвечает: «Я богат». В мотивирующих речах, обращенных к членам Лиги, Бэтмен транслирует напускной оптимизм, идеализм и веру в коллектив. Может, сила — не в правде и даже не в деньгах, а в постправде? Кто убедил, тот и сильный.

Такие стилистические характеристики — прямолинейность, пафос и избыточность — придают «Лиге справедливости» оттенок кича. Однако где-то это кич намеренный, а значит, близкий к кэмпу — может быть, именно поэтому при всех несуразностях фильм интересно смотреть. Так, сценаристы демонстрируют недюжинную самоиронию в эпизоде, где Флэш спасает русскую семью. Не зная, что сказать им, он неловко улыбается и говорит: «Достоевский?», после чего машет рукой и улетает со скоростью света. Правда, на этом ирония заканчивается и начинается «клюква» как ее лучший субжанр — репрезентация русских в американских фильмах.

«Русский вопрос» вообще занимает в супергеройских эпосах Снайдера особое место. В предыдущем фильме Супермен спасал космическую ракету-носитель «Союз», взорвавшуюся на старте. В «Лиге справедливости» именно на севере России («месте, куда не доходят никакие сигналы», как объясняют членам Лиги) Степной Волк решает устроить себе базу, чтобы начать преобразовывать энергию и материю Земли для восстановления своего могущества. Именно русскую семью (в российском дубляже — польскую) спасают члены Лиги. При том что семья русская, живут они почему-то в Припяти, а выглядят, как крестьяне с лубочных картинок XIX века. Они очень симпатичны и очевидно добродетельны. Им невозможно не сострадать, их надо спасти, ибо прямо над ними, в высших сферах над Россией, сейчас совершается абсолютное зло. Трудно представить себе более прямолинейную метафору. Впрочем, сверхсила фильмов про супергероев не в политике, а в мифологии.

Текст впервые опубликован в #9-10 журнала «Искусство кино» за 2018 год под заголовком «Супермен и гражданин».