После локдауна российский прокат приглашает зрителей к столу — на кулинарную драму «Вкус жизни» Кристоффера Боэ, некогда большой надежды датского кино. В главной роли — Николай Костер-Вальдау, к сценарию приложил руку Тобиас Линдхольм, в прошлом году очаровавший публику предложением «Еще по одной». Алексей Филиппов изучил меню, где обнаружил как фирменные блюда Боэ, так и эволюцию режиссерского взгляда.
Вначале было слово. Точнее — четыре.
«Твоя жена любит другого»,
— безжалостно выводит клавиатура.
Альфред Хичкок объяснял, что такое саспенс на примере со столом и бомбой. Если просто произойдет взрыв — это скоротечный шок-контент. Если же зрители знают, что бомба под столом «щас рванет», а герои — нет, то это уже саспенс, способный превращать секунды в часы напряжения.
В копенгагенском ресторане «Малус» (с латыни — «Яблоко») не так много столов, но на бомбу-другую хватит. Что-то да накопилось за десять лет, которые Карстен и Мэгги (Николай Костер-Вальдау и Катрин Розенталь) вкладывали деньги, время и душу в это место, мечтая о звезде «Мишлен».
Он — вдохновенный шеф, избравший путь самурая-эстета: воюет с невзыскательностью вкусовых сосочков окружающих при помощи изощренных блюд и кухонного ножа сантоку, который ему подарил японский наставник. Она — вошла в его жизнь случайно, посреди провальной вечеринки, словно заблудившись в неоновой дымке: сказала про странную стряпню — отличное сочетание ингредиентов, но давай сделаем из этого хот-дог; и добавила:
«Какая у меня мечта? Я хочу все».
Теперь у них двое детей, умеренно-популярный рестик и шанс получить злополучную звезду, которая кажется то такой близкой, то до отчаяния далекой. Так и они ускользают друг от друга, утопая в делах и рутине. Подадут ли этим вечером к столу любовь — или она давно протухла, как лимоны для фирменного блюда с устрицами из «Малуса»?
Новый фильм датчанина Кристоффера Боэ подкарауливает зрителя в сбивчивом расписании киногода как милый ресторанчик где-то в подворотне, куда только случайно и забредешь. Карьера Боэ — пример того, как коротка у киноиндустрии память. В 2003-м дебютная «Реконструкция» получила соответствующую талантливому новичку награду Канн, приз FIPRESCI в Сан-Себастьяне и чуть не поехала от Дании на «Оскар» («лучшим иностранным» стало «Нашествие варваров» Дени Аркана, окруженное фильмами, которые уже мало кто помнит). В 2021-м экс-надежда датского кино снимает первый авторский фильм за восемь лет: после «Все, что вы хотели знать о сексе и налогах» (2013) он отбыл в ссылку на местное кабельное, напомнив о себе с большого экрана лишь очередной главой «Мистериума» в 2018-м.
Во «Вкусе…» от былого пижонства Боэ — несколько неоновых всполохов да сюжетная структура, напоминающая рецепт фаршированной утки или сценарий застолья. Нервный вечер, когда в Копенгагене оказался англичанин из «Мишлен», разбавляют сцена первой встречи Мэгги и Карстена, рождение ресторана и хроника измены, оказавшейся чем-то отчаянно-психосоматическим. За десять лет идеальная пара с обложки забыла, кто они друг другу, и распалась на автошаржи. Карстен превратился в деспота, отчитывающего маленькую дочь за пролитый в раковину трюфельный соус и только что не принуждающего к сэппуку проштрафившегося подчиненного. Мэгги — в деловую женщину, решающую вопросы, железную леди, которая видит цель и не видит препятствий. Глядя в зеркало, они не узнают сами себя, потому что в их глазах — криком «Вперед!» мерцает вожделенная звезда «Мишлен», ради которой как будто и стоит жить.
18 лет назад Боэ на пороге 30-летия и XXI века зафиксировал крах привычных конструкций — для экрана и жизни. Фильм о любовном квадрате постоянно комментировал сам себя, переписывая сюжеты и судьбы. Фотографа Алекса (Николай Ли Каас) кидало из французской мелодрамы под Mad.Ave. Perfume Ad Чарльза Уилпа в постмодернистский лабиринт поиска настоящих чувств. Мария Бонневи играла обеих его возлюбленных, роковую и простую, тем самым намекая, что бритоголовый мечтатель просто боится продешевить. Закадровый голос профессора литературы безжалостно сообщал, что сейчас произойдет, вписывая сюжет в корпус романтических текстов или, скорее, фильмов, где через сцену абсурдистская зарисовка в духе Кафки сменялась коллажом Годара и гиперусловностью триеровского «Догвилля», который вышел в тот же год.
В «Реконструкции» зрители также знакомились с артистом-талисманом Николасом Бро, чья роль у датского режиссера — из раза в раз уравновешивать жестоких по наивности мечтателей (хотя и ему снесет башню в мокьюментари «За кадром»). Между ним и Алексом-Каасом происходит диалог, который навсегда определил кардиологию героев Боэ:
— Что доставило бы тебе настоящую радость?
— Радость?
— Да, почти счастье.
— Что сделало бы меня почти счастливым? Не знаю. Если бы знал, я бы это сделал.
Во «Вкусе жизни» Бро играет брата Карстена — человека по-хорошему приземленного, деятельного, «не из тех снобов, кто любит позаковыристее». Именно в подвале его кафе все и началось. Семя упало в землю и приготовилось вырасти в ресторан «Малус» — место, где (не) сбываются мечты, которые ускользают от формулировки и не сводятся к деньгам.
Разумеется, владельцам местечка с библейской вывеской не избежать разговоров о запретном плоде из меню райского сада, который, крайне вероятно, на самом деле и не яблоко. Скорее — фига, слива или даже лимон. На первом за два года свидании Мэгги успевает не только просветить супруга и заняться с ним сексом, но и чекнуть привилегии:
«В очереди за хот-догами стирается классовое различие».
Действительно, Карстен и Мэгги не бедствуют: их путешествие к звездам начинается практически сразу с собственного ресторана, и именно с таким комфортным базисом проще думать о сложной рецептуре и библейских отсылках. Тут впору вспомнить терминологию «Пылающего» (2018) Ли Чхан Дона, учившего, что каждого человека обуревают большой и малый голод. Первый — это жажда смысла, второй — зов желудка.
На это же указывает оригинальное название фильма — Smagen af sult, «Вкус голода». Мэгги и Карстен гонятся за фантомами и забывают о покое, потому что базовые потребности с лихвой удовлетворены. Они не чувствуют движение времени — только флешбэки возвращают воспоминанию яркий вкус; игнор усталости говорит о потере контакта с телом — потому железную Мэгги так выбивает из колеи воспалившаяся родинка; вера, что они смотрят в одном направлении, заставляет их стесняться собственных мыслей и взглядов, не относящихся к работе, — и даже дети опасаются конкурировать со звездами «Мишлен». Слоган феминистки и панк-поэтессы Кэти Акер, вынесенный в эпиграф и продублированный Мэгги, заводит героев в тупик. Что значит все? Как это получить? Как не упустить, что есть?
18 лет назад Кристоффер Боэ сервировал аналогичный сюжет как романтическую трагедию, где по направлению к браку — только тлен и борьба с фатумом-нарративом. Не стоит здесь искать документальных жестов «Брачной истории»: кроме социальных ролей и мечт у супругов ничего нет. Только маленькая тучка на душе, которая изредка словно приподнимает Мэгги над обезумевшей толпой. Такие они, целеустремленные Адам и Ева старушки Европы.
Сегодня, заручившись поддержкой сценариста Тобиаса Линдхольма — постоянного соавтора Томаса Винтерберга, написавшего «Охоту» и «Еще по одной», — Боэ решает головоломку иначе. Карстену и Мэгги не нужно иного наказания, кроме боли в глазах друг друга. Их первосортный грех — результат совместного усилия. Если звезды зажигаются — то и бог с ними. Что мы все о еде да о еде.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari