Слово пацана: кто такой Стивен Крэйг Залер, режиссер «Закатать в асфальт» и «Костяного томагавка»

«В. Роберт Феллберн засунул в рот стальной цилиндр, сдвинул предохранитель большим пальцем, нажал на спусковой крючок — и его позор покрыл потолок серым и красными пятнами».

Такими фрагментами изобилуют тексты Стивена Крэйга Залера, уроженца Флориды еврейского происхождения, автора пяти мрачных романов и трех чуть менее брутальных фильмов. Этой фразой заканчивается первая глава его предпоследней книги — называется «Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит»; переведена на русский язык. Для сравнения, дебютный вестерн «Костяной томагавк» начинается со сцены, в которой человеку перерезают горло.

Залер сравнительно быстро — «Томагавк» вышел всего четыре года назад — вписал свое имя в ландшафт довольно бескомпромиссного маскулинного кино. Все громче раздаются обвинения в том, что его фильмы — влажный сон сторонников MAGAАббревиатура от трампистского лозунга Make America great again — прим. ред., поклонники режиссера списывают все на интерес к старым добрым криминальным жанрам, где скупые на слова мужчины наводили порядок не слишком принятыми сегодня методами (другим словом — силой).

Творческий почерк Стивена Крэйга Залера — особенно в литературе — и правда выглядит так, будто мужчину нашли в лесу и вырастили персонажи Джона Уэйна с Хамфри Богартом. Сочные, как фингал под глазом, описания, похожие на боксерский поединок диалоги, заодно напоминающие о круто сваренной классике нуара или ее производных (от Тарантино до Мартина Макдоны), умышленно сгущенный, как в песнях группы «Кровосток», беспросвет, в пространстве которого выживает сильнейший (или везучий). В кино к этому добавляется нерасторопная манера повествования в духе 1970–80-х, голос злых улиц, пыльная крошка фронтира, сочное, но порой очевидно бутафорское насилие и едва заметная дымка сна.

Последнее не только роднит картины Залера с нуарами или некоторыми триллерами и драмами Нового Голливуда, но и выделяет центральную тему его старомодно-маскулинных (или «протрамповских») картин. Каждый из трех экранизированных сюжетов можно расценивать как кошмар того настоящего мужества, которое олицетворяют его герои. Будь то бравые ковбои из «Костяного томагавка», сталкивающиеся не просто с дикарями-индейцами, но с похожими на злых духов каннибалами. Или перековавшийся из автомехаников в наркоторговцы Брэдли (Винс Вон) из «Драки в блоке 99», обращенный обстоятельствами в машину по причинению увечий. В «Закатать в асфальт» все еще проще: грубоватые полицейские (Мэл Гибсон и Винс Вон) поэтапно выясняют, насколько неуместны, а порой и опасны их кулачные убеждения. Выстраивая декорации консервативных жанров, Залер каждый раз приходит к выводу, что нормальные герои всегда идут в обход.

Сам он, к слову, заявляет, что хочет освоить все жанровые регистры, уважая вслед за Вольтером все форматы, кроме скучных. Производительности американца можно только подивиться: в Венеции, где вне конкурса показывали «Закатать в асфальт», режиссер говорил о целых 50 своих рукописях, и половина уже продана. Пишет он, кажется, со скоростью самого быстрого стрелка на Диком Западе: на 160-страничный сценарий «Асфальта» ушло около месяца — правда, каторжной — работы, по восемь-десять, а потом и 14–15 часов в день.

В этом смысле Стивен Крэйг Залер, вольный или невольный продолжатель идей «новых правых Голливуда», оказывается родственной душой образцового либерала Стивена Содерберга — человека и парохода, мастера на все руки. Залер не только настрочил сценариев и романов на собрание сочинений, но и ведет собственный сайт, где до 2016 года был активен раздел с отзывами на прочитанное и увиденное (Содерберг славится внушительным ежегодным списком того, что он успел посмотреть и прочитать). Например, «Выживший» оставил режиссера в недоумении. Еще он играл на барабанах в нескольких хеви-метал-группах, а в коллективе под названием Realmbuilder стучит и поет до сих пор. Его музыкальная карьера украшена псевдонимом Czar, рожденным отчасти из созвучности с фамилией, отчасти — из-за российских корней.

Но несмотря на «русский след», фильмография и библиография Залера образцово «американские». Его сценарии балансируют между анекдотом и мифом, вписанным в популярные хронотопы США. Роман «Духи рваной земли» и «Костяной томагавк» — вестерны про погоню за мексиканцами и индейцами соответственно (в обоих случаях похищают женщин). Начинать отсчет американской истории насилия с времен фронтира вполне закономерно: Залер танцует от почвы, апеллируя к героизму ковбоев и их оправданной жестокости, воспроизводя вслед за Джоном Фордом и его наследниками неоднозначный образ вольного стрелка.

Следующая остановка на этом монорельсе истории американского кино — крутой детектив, эволюционировавший на большом экране в нуар, и прочие криминальные истории, охватывающие полвека от Великой депрессии до заката Нового Голливуда. Здесь Залер гуляет с царским размахом: интерес к тюремной драме вылился в «Драку в блоке 99», где Винс Вон с неумолимостью персонажа компьютерной игры наматывает на кулак все репрессивные институты — от мафии и полиции до тюрьмы и в каком-то смысле армии. В «Закатать в асфальт» персонажи, помещенные в жестокий первобытный суп большого города, оказываются в трагикомичной ситуации вечного ожидания, а заканчивают — кровавой развязкой.

В романах Стивен Крэйг Залер уже заходил на территорию и сай-фая, и чистого хоррора, а также писал сценарий для фильма ужасов франшизы «Кукловод». В ленте с подзаголовком «Самый маленький рейх» фашистский дух (Удо Кир) истреблял американских евреев и прочих «унтерменшей» при помощи жутких кукол. Противостоять же ему приходилось разведенному автору комиксов, затравленному сыну полицейского. Этот сценарный опыт Залеру не очень понравился, так как сюжет изрядно порезали, да и сняли все неправильно.

Зато выявились сразу несколько фетишей режиссера: интерес к куклам, хоррору и насилию. Спасибо фильму «Гремлины», который произвел на режиссера большое впечатление в детстве. Хоть Залер и не называет его в списке 100 любимых фильмов (там — божья благодать: «Космическая Одиссея», «Таксист», «Пустоши», «Крепкий орешек», «Ночи Кабирии», «Кинг Конг», «Порко Россо», «Персона» и «Лобстер»), трудно не отметить киноманский характер его прозы и фильмов. Как и Содерберг, воспроизводя узнаваемые декорации и паттерны, Залер не может не замечать их слабых мест, не предавать невольной деконструкции смутное обаяние маскулинности. Делает он это, впрочем, без иронии, на манер другого брутального киномана под 50 — Паноса Косматоса. Их творческому пути одинаково подходит четверостишие, которое, если верить легендам, объединяет одного убийцу, американских морпехов, меломанов, синефилов и поклонников «Мэнди» (2018):

«Когда я умру, меня похороните, пару колонок у ног положите и наушники за головой — мой рок-н-ролл оставьте со мной».

Так и поступим.