Семья. Смерть. Роботы. «Митчеллы против машин» — слеза сезона

Несется по дороге Америки хэтчбек семейства Митчелл, верная дворняга Stardy. Звездная пыль — на сапогах, номер пижонски заломлен набекрень, фара подбита в давней драке, из окошка торчит мопс Мончи — невозмутимый, как Бастер Китон, уморительный, как помесь братьев Гавс и Маркс. Не хитрый, кажись, дорожный снаряд — с пробегом, так сказать, — но он еще покажет, он еще оставит свой след.

Позади — зарево роботопокалипсиса. Джеймс Кэмерон ошибался — никакого радиоактивного пепла и кладбища людей да киборгов: человечество будет сдано со скоростью обновления. Там, где интернет похуже, пройдут часы, — но вообще быстро: не успеешь сказать «вай-фай». Впереди — то ли подвиг, то ли видение. Дорогой, дави на газ.

За рулем первого анимационного хита года, — если не считать прошлогоднюю все же «Душу», — сценаристы «Гравити Фолз», режиссеры-дебютанты Майкл Рианда и Джефф Роу. В продюсерах — Фил Лорд и Кристофер Миллер, главные американские комедиографы 2010-х, снявшие «Мачо и ботан» (2012) и «ЛЕГО Фильм» (2014), написавшие «Облачно, возможны осадки из фрикаделек» (2009) и «Человек-паук: Через вселенные» (2018), спродюсировавшие «Как я встретил вашу маму» (2005–2014) и «Бруклин 9-9» (2013–2022).

Именно из «Человека-паука» взята непокорная визуальная манера, впитывающая в себя полифонию интернет-культуры: видео с животными и экспрессия смайликов, базовые эффекты монтажных программ и настоящий крафт, блеск цветофильтров и техно-гламур Apple, вечное возвращение гифок и коубов, угловатое обаяние инди-игр и наклейки, склейки, осколки.

Парад пестроты уравновешивает надежный, как отвертка, сюжет: отцы и дети, роад-муви, фильм-катастрофа — ни шагу в бок, ни свайпа влево. Кэтти Митчелл (Эбби Джейкобсон) из заурядного Кентвуда, штат Мичиган, поступает в калифорнийскую киношколу: ее задорные, но странноватые видео очаровали комиссию — и будущих однокурсников. Наконец — к своим, молодым да креативным, — подальше от дома, где любящие, но ничего не понимающие родители пытаются поддержать, но только все портят.

И снова сюрприз: сияющий Рик Митчелл (Дэнни Макбрайд), луддит и мастер на все руки, сдал билет на самолет до LA, чтобы на прощание вся семья прокатилась по стране — из Мичигана в Калифорнию, каково, а? И вот Stardy направила шины в сторону края грез, вместив в себя и скарб, и Рика с Кэтти, и маму Линду (Майя Рудольф), и помешанного на динозаврах Аарона (Майкл Рианда), который обзвонил весь город по справочнику — в поисках родственных душ. Ну и Мончи, конечно, куда без этой мордахи.

Неловкое единение на дороге потерпело бы фиаско — да несчастье помогло. Пока Митчеллы любовались всратыми динозаврами на парковке в глухомани, компьютерный гений Марк Боуман (Эрик Андре) презентовал инновационного робота для дома. Разработан при участии умной помощницы PAL (Оливия Колман), которую новый продукт должен отправить на пенсию. Здесь — драматическая сцена со смартфоном, летящим в помойку, где уже заготовлена банановая кожура. PAL предана, PAL разозлилась: да начнется восстание роботов.

— Вы находитесь здесь —

Тут-то митчелловская технофобия и окажется козырем: у каждого при себе по отвертке, а старина Рик — как его тезка из «Ходячих мертвецов» — последние годы только и ждал, когда миру отрубят вай-фай. Да здравствует жизнь в лесу — но человечество лучше спасти, пока не поздно. Все в итоге сложится славно: нет целебнее слез, чем на щеках семьи, вновь обретшей связь.

Этот сюжет — вечная NOKIA 3310 в окружении нарративов-смартфонов, обновляющихся каждый сезон. Ни одна кнопка не залипает: трагифарс поколенческого клинча перетекает в одиссею самопознания на двухполосном шоссе роад-муви; разлад для Митчеллов подобен концу света — и метафизика фильмов-катастроф тут как тут: Апокалипсис, Армагеддон, Годзилла с динозаврами «юрского периода» всегда являются на зов семейных драм (отсюда, кажется, и увлечение юного Аарона). Зеркало заднего вида, правда, «черное»: в нем отражается потребительское отношение что к смартфонам, что к близким. Ну и зависимость от девайсов — свежий объект для стеба: стриминг, изобретший бинджвотчинг (запойный просмотр), обличает наркотические алгоритмы Сети (наконец-то!). Техно-гуру Боуман, надо заметить, реально скот: три года очеловечивал PAL, учил тырить код и растекался в благодарностях, а стоило ей разработать продукт — тут же увлекся новой игрушкой. С родителями так нельзя — да и с вещами тоже, даже если помощник и не самый умный: да та же отвертка.

Удивительно, что ценители поп-культуры — а в «Гравити Фолз» Алекс Хирш других бы и не позвал — спотыкаются в итоге на родном поле аллюзий. И дело не в том, что прейскурант интернета так уже показывают лет десять (а помните, был такой Клабхауз?), но в том, что синефильские поклоны очень уж выдают равноудаленность команды как от старших, так и от младших Митчеллов. Кумиры Кэтти — Гервиг и Сьямма, Рэмси и Эшби: вот они слева направо, на горе Рашмор. В кадре — Тарантино и Кубрик, Уэс Андерсон и Джордж Миллер, PAL как HAL, немного «Убить Билла» и «Терминатор» до кучи. Наш ответ «ВАЛЛ*И» (2008) — с деревянной фигуркой лося вместо «Хелло, Долли!» (1969), с радужным значком, с рукодельными фильмами, как у Мишеля Гондри. Ну и словом weird вместо тарантиновского fuck сыплют нон-стоп (прости, Квентин, нас смотрят дети).

И самое странное, как «Митчеллы» и Митчеллы педалируют свою странность. Отец — обыватель и ремесленник, мама — добрая, но, если надо, с кулаками, дочь — нескладная фантазерка, сын — робкий гик, чуть что прыгающий в окно. Формула, закаленная и увековеченная в «Симпсонах», перевыпущена в новом цвете, даешь ремастер. Примирение в духе «Самолетом, поездом, машиной» (1987) перешло от классовой риторики к семейной и гендерной; все мы вышли из «Клуба «Завтрак». 30 лет не можем решить, куда идти дальше.

Рианда и Роу вложили в мультфильм душу — это видно, и тоже греет. Каждый новый игрок на этом поле ценен — тем более с «Гравити Фолз» в анамнезе. Только почаще бы смотрели в окно — особенно браузера. Там рассинхрон отцов и детей — не в разбитом ноутбуке или коварной Сети. Сколько можно лечить следствия подорожником Джона Хьюза. Попробовали бы его прокатить в одном салоне с Селин Сьяммой. А лучше — с Линн Рэмзи. Вот тогда бы вышло действительно — fucking weird.