Задача двух тел. Почему боди-хоррор Дэвида Кроненберга проигрывает в Каннах боди-хоррору Корали Фаржа?

Тело — это политика, и после победы «Титана» и «События» в Каннах и Венеции 2021 года боди-хорроры окончательно стали желанным жанром на самых солидных фестивалях. В этом году в основном конкурсе Канн тоже немало висцеральных кошмаров: в «Видах доброты» Йоргоса Лантимоса, «Эмилии Перес» Жака Одиара и «Саване» Дэвида Кроненберга герои теряют в общей сложности шесть пальцев; в «Девушке с иглой» Магнуса фон Хорна есть жуткая сцена аборта. О параллельных программах и говорить не приходится: там постоянно кому-то что-то ломают

«Вещество» — черная комедия, социальная фантастика и плотоядный ужастик с сюжетом до того простым и ясным, что он мог бы поместиться в одном эпизоде «Черного зеркала». Стареющая телеведущая (Деми Мур) узнает, что продюсер ее утреннего фитнес-шоу, настоящее животное с говорящим именем Харви (Дэннис Куэйд, к которому эта роль перешла после смерти Рэя Лиотты), намерен от нее избавиться — и найти кого-нибудь помоложе. Нервный срыв и жуткое ДТП (первый привет Кроненбергу) приводят женщину в больницу, где она узнает про некий экспериментальный препарат. Стоит принять лекарство, и от тела носителя буквально отделяется клон — «лучшая версия», которая будет вдвое моложе и в десять раз краше. Носитель при этом не умирает, а засыпает ровно на неделю. Каждые семь дней клон и хозяин должны меняться местами в холодильнике — иначе погибнут оба. Героиня Деми Мур соглашается на эксперимент — и заводит себе юного двойника с ангельской внешностью Маргарет Куэлли и амбициями покорить Голливуд за пару недель.

Сюжет «Савана» устроен куда сложнее. Венсан Кассель играет безутешного вдовца и гениального инженера Карша, который после смерти жены (сам Кронеберг потерял свою супругу семь лет назад) придумывает технологию под названием «Саван», позволяющую в реальном времени следить за всем, что происходит с разлагающимся телом в гробу. Изобретение, напоминающее погребальный саван с миллионом датчиков и микрокамер, раскалывает общество. Одни видят в нем протест против естественного хода вещей, другие — терапевтический метод преодоления скорби, третьи — откровенную некрофилию. Карш и правда не вполне здоров: по ночам ему снится, что он занимается сексом с полуразложившимся трупом жены (Дайан Крюгер), и дни напролет мучается от того, что у супруги осталась сестра-близнец (тоже Дайан Крюгер), которую мудрая жена завещала не трогать. Жутковатый любовный треугольник быстро превращается в технотриллер, в котором вандалы нападают на цифровое кладбище Карша. Подозреваемыми в атаке оказываются все на свете: экологи, китайские шпионы, русские хакеры, искусственный интеллект, бывший муж одной из сестер (Гай Пирс) и бывший любовник второй. Как будто этого мало, вдобавок Карш увлекается слепой женщиной (английская фотомодель с китайскими корнями Сандрин Холт), муж которой вот-вот умрет — и станет самым важным для «Савана» клиентом.

«Вещество» — удивительный фильм, предсказуемость которого непредсказуема: зритель точно знает, что его ждет, и все равно удивляется каждой сцене. Конечно же, отношения между двумя героинями превратятся в сказку – то ли про злую мачеху и бедную Золушку, то ли про Красавицу и Чудовище. Конечно же, правило не кормить гремлинов после полуночи и меняться телами ровно раз в неделю будет нарушено. Ценность фильма — в его доходчивости: это уже минимум пятая за полтора года картина, которая аккуратно и дотошно ведет зрителя через популярные протоколы психотерапии. Первым эту игру начал хоррор «Все страхи Бо» Ари Астера, отправивший героя в одиссею, оказавшуюся экстремальной версией гештальт-терапии. Потом был фильм «Бедные-несчастные» (триумфатор Венеции-2023) — иллюстрация методов транзактного анализа Эрика Берна, согласно которому в каждом из нас сидит ребенок, родитель и взрослый. В комедии Йоргоса Лантимоса мозг младенца в прямом смысле пересаживают женщине — и происходит ее освобождение от любых социальных запретов. После этого в Торонто показали «Героя наших снов» с Николасом Кейджем, сценарий которого Кристоффер Боргли, по собственным словам, написал под впечатлением от Юнга. Герой Кейджа начинает сниться всем вокруг — и в этих потешных кошмарах оказывается более настоящим, чем в жизни. А затем — уже без фестивальных премьер — вышел фильм «Претенденты» Луки Гуаданьино, в котором три теннисиста воплощают еще одну теорию Эрика Берна о трех основных сценариях жизни. Это сценарии победителя, не-победителя и неудачника.

«Вещество» проговаривает еще более простые истины: для счастья нужно не худеть и богатеть, а учиться принимать себя, уметь оплакивать упущенное время, брать собственные тело и разум в союзники и отказаться, ради всего святого, от символического самоубийства во имя рождения «лучшей версии себя». Иллюстрируется это все предельно доходчиво: взять хотя бы сцену, в которой героиня Деми Мур боится идти на свидание с самым заурядным мужчиной и в итоге остается дома, заказав себе гору фастфуда.

Фильм 81-летнего Кроненберга устроен гораздо сложнее — и поэтому вместо порноаттракциона, как в «Веществе», сулит зрителю гробовую тоску. Кроненберг, в отличие от Фаржа, не знает, как должна разрешиться проблема героя. Мертвая жена — архетипический персонаж, наделавший бед и в мультфильме «Труп невесты», и в романе и сериале «Американские боги», и в поэме «Божественная комедия», и много где еще, — и еще ни разу за всю историю мужчины не находили ответа, как от этого наваждения освободиться. Герой Венсана Касселя (который и сам недавно развелся) перебирает самые разные способы избавления от одержимости. Можно подглядывать за телом в гробу, чтобы расчеловечить объект желания. Можно попробовать обидеться на мертвую жену за старую измену и изящно ей отомстить. А можно сбежать от реальной боли в мир приключений, где китайцы и русские пытаются взломать твой стартап.

Корали Фаржа до «Вещества» сняла две короткометражки, один сериал «Песочный человек» по Нилу Гейману и нашумевший на жанровых фестивалях полнометражный слэшер «Выжившая». Эта картина 2017 года прилетела на фестиваль в Торонто как одна из первых ласточек сразу трех новых и важных веяний. Во-первых, это было кино эпохи #MeToo — триллер о «трофейной подружке», которую насилуют во время поездки за город друзья ее жениха и которая воскресает, чтобы отомстить. Во-вторых, фильм был одним из примеров наметившегося в те годы расцвета низких жанров: девушка в бикини устраивала негодяям бойню в пустыне в духе «Безумного Макса». В-третьих, это был фильм, снятый женщиной, — и его male gaze был не подарком зрителям-мужчинам, а самым настоящим сглазом. «Вещество» следует тому же принципу кнута и пряника: первая половина фильма — откровенная эротическая объективация тела Маргарет Куэлли, вторая — упоительно омерзительная расчлененка и череда неконтролируемых мутаций. Это своего рода «Барби», оказавшаяся хоррором в духе фильмов «Сырое» и «Титан» Жюлии Дюкурно.

Что сделал до «Савана» Дэвид Кроненберг, перечислять бесполезно: это и «Муха», и «История насилия», и «Автокатастрофа», и «Связанные насмерть». Даже если считать его главной работой появление на свет сына Брендона, придется вспомнить минимум три фильма, которые тот снял, — «Антивирус», «В чужой шкуре» и «Бескрайний бассейн». Скорбный «Саван» на фоне предыдущих работ Кроненбергов — кино достаточно сдержанное. В нем есть искусственный интеллект, который вдруг принимается изображать порноактрису; труп, который деформируется во время секса, и пальцы, которые норовят оставить своих хозяев. Но ничего эпатажного в фильме не происходит. Он не про провокацию чувств, а про жизнь с притупленными чувствами. Для людей, которые потеряли близких или боятся утраты, даже придуман отдельный жанр — griefcom, «комедии о скорби». Самый здоровый подход к неуклюжему «Савану» — относиться к нему как к грифкому. Тогда не будет неловко от эпизодов с китайскими шпионами и русскими хакерами и от истерик отвергнутого героя Гая Пирса.

«Вещество» — фильм, который потрясет любого: и тех, кто искушен фестивальными хоррорами, и тех, кто ни разу не слышал о Корали Фаржа. «Саван» — кино, которое, если ко встрече с ним не готовиться, кажется чем-то диким, пошлым и несусветным. Эдакими «50 оттенками серого» для сапиосексуалов — комедией про людей, которых физически возбуждают разговоры про хакеров, радиацию, теории заговора и промышленный шпионаж. «Думаю, русские взломали мое приложение», — говорит герой Венсана Касселя. «Думаю, тебе нужно трахнуть меня прямо сейчас, пока я заведена от твоих слов», — отвечает героиня Дайан Крюгер.

Если не знать, что за всем этим стоит великая традиция скорби и личная трагедия режиссера, можно и поперхнуться.