Пока не все дома: о каких страхах рассказывают новейшие хорроры про нянь

Пока Люк (Леви Миллер) размышляет, как бы набрать побольше очков в глазах няни Эшли (Оливия ДеДжонг), Гаррет (Эд Оксенбульд из «Визита») рубится в Skyrim. Первый вычитал в интернете, что испуг, как и возбуждение, способствует выработке дофамина, а второй пищит от восторга — ему удалось скрафтить редкую броню. Оба едва перешагнули в среднюю школу, но на фоне бушующих гормонов хорохорятся как взрослые. Люк, надыбав где-то оксикодона, готовится удивить няню особо кровавым ужастиком, от которого, как написали на форуме, «мокнут» все девчонки.

«Смотри по сторонам» — эдакий «Один дома» (1990) вверх тормашками, препарированный с тщательностью садиста. Где-то в середине коламбусовское обаяние сменяется чисто эдгар-райтовским хулиганством — и убедительный портрет полового созревания окропят кровью и наполнят здоровым цинизмом. Возможно, на этом основании картину часто заносят в хорроры, но по сути — это образцовая рождественская комедия.

Даже в классической расстановке «жертва — маньяк» (в нашем случае — «няня — подопечный») подмена понятий у режиссера Пековера происходит в духе «Мышиной охоты» (1997). К его же чести, в «Смотри по сторонам» нет ни квасной ностальгии, ни манерных ретрофильтров, хотя фигурируют те самые банки краски (скорее драматический разворот, нежели показное подмигивание). На дворе уже давно не 90-е, и Пековер это явно осознает, упраздняя одни штампы, попутно ловко пересобирая другие. С пубертатным напором и удачными находками он создает кино, зарытое между жанрами, хотя и встроенное в классический американский традиционализм. По заокеанскому обычаю ни один родитель не оставит няню с детьми без денег на пиццу. Не бросит зрителя и Пековер без кусочка пеперони, предложив каноничный двойной финал.

Тед Хупер (Джо Вальц) живет всем оккультным, мрачным и странным. В его кабинете собран необычайный паноптикум артефактов древности: от доспехов первого охотника за привидениями до фолианта завета матерей, написанного их же прахом. Тед величает себя паранормальным детективом и даже отснял пилот собственного шоу, чтобы привлечь инвесторов к производству полного сезона. Но вечером у отца-одиночки свидание — и срочно нужна няня. На вакансию быстро откликается Эмбер (Элиз Дюфур) — без должного реноме, просто по вызову.

Еще один новогодний жутик, не стесняющийся купать персонажей в крови, но уже мистического толка. Восьмидесятнические синты, зловещая книга с заклинаниями, ведьмы, бесовские пиктограммы, удаль подростковых хорроркомов и чрезвычайно много неона на любой вкус: преимущественно, естественно, зеленого с красным, но в фильме честно присутствует, кажется, весь спектр. Учитывая, что из локаций тут всего-навсего дом, гараж и бассейн — масштаб проделанной работы впечатляет.

В отношениях героев прежде всего подкупает то, как серийная домушница открывает в себе чуть ли не материнское чутье по отношению к чужому ребенку с явными ментальными уязвимостями. Ведь няня — очень эмблематичная американская фигура, а раз образ отражен глубоко в культуре, за ним кроется много страха и потенциально опасных ситуаций. «Няня» не раз подсвечивает, казалось бы, обыденную вещь: родители оставляют детей с чужим человеком, предоставляя незнакомцу целый дом. Пустись кино в подобные рассуждения — и, вероятно, не нашлось бы места для внезапно прорывающейся искренности. Но за всеми этими обрядами, культами и нелепыми практическими эффектами отыскивается довольно нежное чувство, которого в последнюю очередь ожидаешь от кабельного получного ужастика.

Коула (Джуда Льюис) донимают все кому ни попадя: одноклассники буллят в школе, хулиганы достают на улице, родители досаждают гиперопекой дома. Единственное спасение парня — вечера с сиделкой Би (Самара Уивинг), сногсшибательной голубоглазой блондинкой с ногами от ушей и волосами до пят. Она и от местной шпаны спасет, из передряги вытащит, и подбросит куда надо: идеальная подруга, воспринимающая Коула как себе равного, несмотря на ощутимую разницу в возрасте и рабочую субординацию. С ней подросток поделится сокровенным, станцует под диско-шаром, приготовит пиццу и составит межгалактическую команду мечты. Идиллия разрушится ровно в тот момент, когда в дело вступит дьявол.

Первая «Няня» — кино гипертрофированное, нахальное и бессовестно кровавое. Иными словами — сплошной поток необузданной энергии. Вряд ли другого можно было ожидать от обладателя самого дурацкого никнейма в индустрии, режиссера «Ангелов Чарли» и полсотни клипов для звезд рэпкора, хип-хопа и панк-рока для главной стриминговой платформы планеты, когда на пути к первенству там нули особо не считали. МакДжи расстегивает ширинку под звуки пулеметной очереди, выставляет первичные половые нараспашку и запускает на минуту поцелуй девушек в слоумо. Извращенные ассоциации предметов гардероба с собственными фантазиями у постановщика наблюдались всегда: по этой причине в свое время с ним отказалась сотрудничать Тэнди Ньютон.

Ко второму сегменту ожидаемо подтянулись подмигивания Джордану Пилу, феминизму («расслабься, будущее за женщинами»), движению #MeToo, естественно, ТикТоку и даже Джо Экзотику. Мир — по обе стороны экрана — сильно изменился. При своих остался разве что персонаж Криса Уайлда. Его, есть подозрение, МакДжи писал с себя: «раздражающий папа Мелани» — фанат маслкаров, видеоигр и травки.

К сиквелу подросли бюджеты и клипмейкерские приемчики, превратив «Королеву проклятых» тоже чуть ли не в видеоигру, подчиненную логике жанра roguelike. Помимо упоминания серии Halo и многопользовательского хита Fortnite, есть даже стилизованный бой с бруталити из файтингов. Вдобавок это сочетается с руководящей идеей (прямо-таки времен первого Duke Nukem), что нужно всего лишь заняться сексом — и мир будет спасен. Хватает в фильме отсылок и к коллегам по цеху: тут и «Терминатор» (пятую часть франшизы МакДжи, к слову, срежиссировал), и «Чужой», и «СтарТрек»; есть занятный смешок в сторону «Безумцев».

Но за всеми слоями манерности, кровавого пира и спецэффектов скрывается абсолютно живое, искрящееся зрительское кино, место которому, опредленно, в полуночном даблфичере замшелого мультиплекса, а не в ротации стриминговых алгоритмов. И как бы ни частили «Няни» ногами Самары Уивинг, грудью Беллы Торн и торсом Робби Амелла — за ними обнаруживается обстоятельный разговор. Конечно, школьников с расшатанным ментальным здоровьем, поголовно сидящих на препаратах, и мучения изгоя Коула легко не заметить за шумом и гамом. Но в итоге тинейджер, которому никогда не верила семья, а фантомные блондинки использовали для достижения личных целей, оказывается способен в одиночку противостоять злу. Стоит ли МакДжи простить весь бытовой сексизм, откровенную объективизацию и намек на третью часть за изящную по своей сути мысль, что человек ранимый воспринимает реальность трезвее прочих, — вопрос довольно дискуссионный.

Кристоферу (Томас Баир) четыре, Салли (Карли Адамс) девять, Джейкоб (Джошуа Раш) только-только пошел в старшую школу. Родители в кои-то веки намерены справить годовщину: в отношениях наступил явный спад, да и обоим не помешает оторваться от быта. На прежнюю няню не всегда можно положиться, но вот хорошая девушка Анна (Рэнди Лэнгтон) вполне может прикрыть. Новая смотрительница бегло оглядывается, штампует милые улыбки и подозрительно уклончива в ответах.

«Иллюзия» — к слову, идеальная в первые полчаса, — довольно быстро сбивается в темпоритме, рано раскрывает карты и закольцовывает концовку — но кое-как. Если в солидной при таком бюджете визуальной составляющей угадывается клиповое прошлое Майкла Телина (он снимал для поп-панковых групп типа Paramore и Panic! at the Disco), то осведомленность в похищении людей бывшего сотрудника маркетингового отдела Фейсбука поражает. Ему удалось разыграть жутко убедительный киднеппинг в детской спальне — не в последнюю очередь спровоцированный посттравматическим ростом героини. При этом работа располагает неожиданным заходом на территорию романа взросления, заводя речь о подростковой сознательности и ответственности за младших. Джейкоб на правах старшего уже понимает, что некстати включенное родительское хоум-видео — штука личная и крайне неуместная. О подобных вещах в хоррорах говорить не очень-то и принято: дискурс обычно убийственно предсказуем.

Златоволосая Адель (Эрин Вильхельми) молода и прекрасна. Покачиваясь на качелях по дороге домой, она засматривается на стойла коров, пока добродушный софисти-поп из наушников распевается про солнце и любовь. В семье девушку совсем не жалуют: сварливая мать ожидает пополнения, а денег предлагает заработать у зажиточной сестрицы. Тетя Дора (Сьюзэн Келлерман) ведет отшельнический образ жизни в мрачном особняке, но не против фамильной сиделки. Никаких посторонних, минимум шума и всегда проверять дверь — такие ее условия. День у Адель теперь строго регламентирован, пока она, изнывая от одиночества, не повстречает напористую брюнетку Бет (Куинн Шепард). От нее на беду и робкого взгляда не оторвать, и нельзя влюбиться без последствий.

Лента у аргентинца Кальво получилась сдержанной, предельно внимательной, где-то невероятно тонкой. На ум сразу приходит выдающийся арт-ужас прошлой декады: это в первую очередь модерновый «Герцог Бургундии» (2014) Питера Стриклэнда и сбивающий с ног «Февраль» (2015) Оза Перкинса. Одновременно с этим не стоит забывать, что аргентинец дал свет «Дому пыли» (2013) и «Полуночной игре» (2013) — максимально развязным хоррорам старой школы.

Именно что флирт с былым и современным удается Кальво лучше всего: его традиционалистская ghost story до передовой чертовщины доходит очень нехотя, сосредотачиваясь то на саспенсе тайн, то на разговорах обо всем. Например, о том, что многие мужчины — порядочные свиньи, а президент Рейган, кажется, второго созыва — натуральное зло.

Впервые за листинг рушится связь «няня — дитя»: Адель тут исполняет функции горничной. Да и сама картина прощупывает совершенно иные материи: тетушка, сидящая взаперти, вроде бы страдает агорафобией, но это, очевидно, не более чем прикрытие. Адель лучезарна и бескорыстна, но и это, конечно, до поры до времени. Дурная наследственность и роковые влюбленности на фоне обостренных до предела рецептов — вот основной предмет нападок Кальво. И в завораживающей эллиптической развязке он на полною мощь реализует свой потенциал уже как автор тех самых непутевых, но действенных страшилок, предшествующих «Девушке».

Зачастую фамилии исландских режиссеров пророчат если не фьорды с неспешным ритмом европейского фестивального кино, то хотя бы заход на территорию нордического нуара. «Пожиратель детей» заявлен еще и как детектив, но, к сожалению, оказывается плоть от плоти фабрики американских жанровых тропов: Тороддсен так залихватски копирует весь условный канон, что в последние полчаса становится совсем неловко. Почему-то сразу вспоминается недавний суд по делу Франчески Грегорини против как раз сериала «Дом с прислугой» — из-за плагиата и извращения идеи «Эммануэль и правда о рыбах» (2013). Шьямалана и AppleTV+ ожидаемо оправдали. В случае чего сняли бы вину, наверное, и с Тороддсена, против которого выдвинуть иск могла бы половина хоррормейкеров планеты, включая Джона Карпентера.

При всем при этом «Пожиратель» не обделен творческими удачами: например, здешняя няня (Кайт Блисс) становится Лори Строуд далеко не сразу, долгое время пребывая в бездействии и разделяя скепсис по поводу местной легенды-страшилки. А пока взрослые глупы и бесполезны, за дело берется ребенок: маленький Лукас (Колин Критчли), вооружившись рогаткой и преодолев страхи с травмирующим опытом, берет судьбу в свои руки. Встречаться с персональными триггер-ворнингами лицом к лицу — старая как мир практика, постепенно сходящая на нет в современной терапии, но в «Пожирателе» она блещет, как будто и не было последних 40 лет.

Еще одна довольно путаная адаптация Генри Джеймса, прошедшая производственный ад: с перманентным переписыванием сценария и сменой съемочной группы с актерским составом. В режиссерском анамнезе — снова клипы, но уже более разноплановые: Кристина Агилера, Бьорк, The Cure, Muse, Sigur Ros, Дуа Липа, The White Stripes, The Raconteurs, Фиона Эппл, Кэти Перри, Леонард Коэн, Incubus, Interpol, Трики, Рианна, Джастин Тимберлейк, Мэрилин Мэнсон, Ив Тьюмор — без видео не остался никто.

Оба фактора заметны. Пиетет перед большой музыкальной сценой ощущается и в церемонии прощания с Куртом Кобейном, почему-то транслируемой по телевизору, и в аутфите Маккензи Дэвис в наушниках, будто сбежавшей с репетиции шугейз-банды, и в характере персонажа Финна Вулфарда, практикующего игру на гитаре и ударных. Было бы странно видеть от постановщицы «Ранэвэйс» (2010) иного, да и эффектные мелодии как-то разряжают смурной тон викторианского поместья, окутанного непроглядным туманом.

В остальном картина следует роману Джеймса и вторит «Призракам усадьбы Блай» Майка Флэнегана, вышедшим чуть позже. Гувернантка (Дэвис) приезжает в уединенное имение с благими намерениями, добрым сердцем и возможностью преподавать, но в итоге воспитывают и меняют именно ее. С бойкой девчушкой (Бруклин Принс) еще как-то удается поладить, а с ее братцем (Вулфард), демонстрирующим садисткие наклонности, ужиться не получается. Парень едва не убил одноклассника, устраивает кринжовые пранки, балуется с пауками и явно наслаждается страданием других. В моменты, когда шутки подростка выходят из-под контроля, Маккензи Дэвис хочется скорее обнять.

Под конец «Няня» начинает раскрывать узнаваемую жанровую дихотомию, когда помешательство симбиотируется с газлайтингом. Добавляет сомнений мама главной героини с ментальной инвалидностью, существующая между реальностью и фантазией, а «Няня» в вопросах дрянной крови предпочитает полагаться на фатализм. Никакие чудачества местных и замок с призраками не нарушат установленный порядок вещей.

К смертельно больной звезде балета Аманде (Дженнифер Эль) нанимается в сиделки Мод (Морфидд Кларк) — девушка крайне религиозных взглядов. Она совершенно уверена, что именно молитва может спасти если не тело, то хотя бы душу подопечной. Сама Мод к Богу пришла с самого дна, где ей открылась фундаментальная истина: рядом с верой всегда незримо присутствует рука Сатаны.

Дебютантка Роуз Гласс, как и все амбассадоры модного сейчас издательства А24, жутко убедительно фиксирует объект своего исследования: кризис веры и полное подчинение ей, облаченные в опрятный нюдовый нормкор. Вся эффектная хоррорная природа нужна поскольку-постольку. Героиня «Святой Мод» (так в оригинале) сомневается, самоотверженно пускается в разнос ради персонального пути в планах Божьих — и не так-то просто вспомнить жанровое упражнение, которое бы так серьезно погружалось в разговоры о религии.

Гласс, конечно, купается во всех атрибутах церкви, особенностях конфессии, зловещих предзнаменованиях и сигналах с небес — в едва уловилом предвосхищении чего-то сакрального, неуловимо чистого и заветного. По этой причине фантасмагоричный исход ее работы выглядит не как жест или выступление с критикой клерикализма, а скорее как горькое фэнтези о силе человеческой фантазии: в аналогичной «Песни дьявола» (2016) материализовался ангел-хранитель, у Мод — появились крылья. Значит, можно полететь.

Саманта (Джоселин Донахью) только на втором курсе, но уже хочет жить по-человечески: иметь отдельный телефон и избавиться от соседки, которая до полудня все никак не может насытиться парнем. За въезд в уютный коттедж просят $300 до понедельника с учетом залога, но у студентки таких денег нет. К счастью, на глаза попадается одно из объявлений о найме нянечки на вечер, с завидным упорством расклеенных по кампусу. Цена вопроса — $400. Такая сумма, на взгляд Саманты, компенсирует и странности бесконечно извиняющегося двухметрового хозяина с тростью, и неуместные вопросы его явно что-то скрывающей жены.

Формально «Дом» — не пара вышеперечисленным тайтлам: фильм вышел на закате нулевых, да и Саманта, скорее, выгуливает себя по огромной жилплощади, то поигрывая в бильярд, то увлеченно танцуя под нью-вейв The Fixx. Но это дьявольски знаковое для современного хоррора кино хотя бы потому, как много в нем совпало.

Во-первых, это очень тусовочное зрелище. Режиссера Тая Уэста принято причислять к той яркой волне деятельных мамблгорщиков начала десятых, которые зримо освежали жанровые клише, недотягивая до радикального переосмысления. Донахью — абсолютная королева крика тогдашнего малобюджетного ужаса, а Эй Джей Боуэн — путеводный артист каждого второго кинематографиста, предпочитающего выверенному саспенсу — долгие разговоры и танцы не к месту. Не обошлось и без патриарха движения Ларри Фессендена в качестве продюсера. О том, как занесло Лину Данэм в проект, хочется послушать отдельно. Ну и вишенка на торте — Грета Гервиг, тогда активно пополняющая золотую актерскую коллекцию очередной ролью милой неряхи: сейчас трехкратную оскароносную номинантку такой можно увидеть разве что в ретроспективе Джо Свонберга.

Во-вторых, Уэст полагается на подлинность истории и статистику, на первых же кадрах подкрепляя нарратив выкладкой: мол, в 1980-х более 70% американцев верили в существование сатанистских сект, а остальные 30% объясняли отсутствие доказательств сокрытием информации со стороны правительства. Через пять лет Уэст снова обратится к реальным событиям — массовому самоубийству в религиозной коммуне Джонстауна 1978-го. «Таинство» (2013), снятое под надзором Элая Рота, обладало как творческой свободой, так и соратниками на ключевых актерских и технических позициях: Эй-Джей Боуэном, Эми Сайметц, Джо Свонберг, Кентакер Одли, Кейт Лин Шейл. Фильм даже умудрились взять на Венецианский фестиваль. 

А вот с последним полным метром Уэст вдрызг провалился: вестерн «В долине насилия» (2016) не спасло ни продюсерское чутье Джейсона Блума, ни звездный кастинг с Итаном Хоуком, Джоном Траволтой и Карен Гиллан. Сейчас Уэст, увы, напрочь пропал во второстепенных сериалах («Крик», «Сосны», «К югу от ада», «Изгой, «Изгоняющий дьявола»), хоть как-то обратив на себя внимание лишь эпизодом «Рассказов из Петли» (2020).